Разве мы не безумны?

Когда свет зальет в открытые твои глаза, а ты не можешь постичь всю его душу, но какие-то моменты разглядишь во всеобщем столпотворении - тогда осознаешь цену, которую платят за жизнь, и награду, которая дается: и то и иное, может быть, и воздастся, лишь единожды. Они так связаны: цена и награда, жизнь и смерть, что, конечно - миг единственный и пролетит. Так оно происходит все здесь, за закрытыми золотыми дверями, прохода где нет прямого. Слишком сильно бьет солнце, что оплываются шторы. Гудит бронза ворот за иссеченным лицом, что никогда не раскрывались, перед теми, что в них тенью проносились сквозь. А что там произойдет, не знать дано, но уже предрешено.
Обложка атласа скреплена невиданными клеями, скрепами из крохотных нарезок открыток, фотографий, сюжетов, действий, выдумок, снов - для атласа все равно одно. Они срастаются в - и с оболочкой глаза вместе вместе прямо затягивает, прививая внутрь, лицо и тело обтягивая, на тугую жгучую сепию.
Думается мысленно, так, что будет скоро война. Но не такая, как ранее. Вместо сумбуров и кровей, вязкое затягивание, степенное угасание. Темные бурые города еще все дышат, осажденные неведомым. Света нет яркого. Когда решаются вечного вопросы, нужно следовать цветам. Апокалипсис, мерный, идет по теням, ведет борьбу с людьми тем оружием, что приготовили они для себя, тем, за что держатся изнутри. В столь изнуренной жизни, накопившихся сдутых мрачных закрывающихся и праздных городах - так же трудно найти идеал. Но там все более алчется, жалит его обрести. По забытым улицам, полным хлама, конечно, мелькнет лоскуток яркий, и яростно сдует ветром в закоулок шляпу и плащ ярко-красной парчи. Ты в закоулок, остановишься у прямоугольника провала в дом. Кровавая материя дразняще да спокойно, широко трепещет в широких плечах железного турникета - там только лишь. Натянутый плащ и окинутая шляпка разразят вдруг большей надеждой, аккуратно оставленные знаком знаменья - значит, скоро.
Ветер. Жизнь. Город. Еще не встреченное, а уже от грудей полыхнет жаром, едва можно на ногах устояться.