Мои кумиры. Маршак, ч. 7

   Сонетов более касаться не буду, а то народ уже роптать начал: мы-де сами с усами… Вот эту часть посвящу Маршаку-лирику (Собр.соч.:  В 8-и томах. Т.5). Тут тоже  хочется всё переписать, ибо уверен, что многие из нас на Сайте такого не читали или давно забыли. И главное внимание уделю образцовым, афористическим миниатюрам, чем и мы  любим баловаться. Вот первое, без названия:

Вот однокрылая сосна…
Прижатая к сосне-соседке,
Сухие, немощные ветки
Давно утратила она.

Зато единственным крылом
Она в метели и морозы
Прикрыла голый ствол берёзы,
И так стоят они втроём.
       Ни слога лишнего! А на целую кинокартину хватит! Действующие лица: две сосны, береза, одна.  Время действия – зима. Речь персонажей – без слов, жесты Любви и Заботы.
       А следующее, не столь короткое, но глубоко философское, невыразимо прекрасное:
И поступь, и голос у времени тише
Всех шорохов, всех голосов.
Шуршат и работают тайно, как мыши.
Колёсики наших часов.

Лукавое время играет в минутки,
Не требуя крупных монет.
Глядишь, - на счету его круглые сутки,
И месяц, и семьдесят лет.

Секундная стрелка бежит что есть мочи
Путём неуклонным своим.
Так поезд несется просторами ночи,
Пока мы за шторами спим.

    Вот то, что я обычно называю «объективная поэзия»: не о себе, не о жене, - о вечном, в котором мы  «за шторами спим», а поезд и без нас  будет лететь в ночь …
   И вот еще безымянное, близкое нам, поэтам и начинающим:
Когда, изведав трудности ученья,
Мы начинаем складывать слова
И понимать, что есть у них значенья –
 «Вода. Огонь. Старик.  Олень. Трава», -

По-детски мы удивлены и рады
Тому, что буквы созданы не зря,
И первые рассказы нам награда
За первые страницы букваря.

Но часто жизнь бывает к нам сурова:
Иному век случается прожить,
А он не может значащее слово
Из пережитых горестей сложить.

    Мы пишем о природе, все почти, и получаем пейзажные картинки.  Но пейзажи без нас, без людей, это и не пейзажи вовсе, ибо без человека стихи выглядят поделками, и приходится ухищряться в метафорах, чтобы  наполнить эту пустоту. А тут, посмотрите(!):

Как птицы, скачут и бегут, как мыши,
Сухие листья клёнов и берёз,
С ветвей срываясь, устилают крыши,
Пока их ветер дальше не унёс.

Осенний сад, не помнит, увядая,
Что в огненной листве погребена
Такая звонкая, такая молодая,
Еще совсем недавняя листва,

Что эти листья – летняя прохлада,
Струившая зеленоватый свет …
Как хорошо, что у деревьев сада
О  прошлых днях воспоминаний нет.
     Кому как, а мне никогда не написать что-нибудь столь же содержательное, взрывающееся к финалу,  столь грустно-музыкальное стихотворное философское эссе….  Фантастически сильно!
   Метафоричность поэзии Маршака безгранична, и все он видит в сцеплении обыденного и вечного, общечеловеческого:
             Словарь
Усердней с каждым днем гляжу в словарь,
В его столбцах мерцают искры чувства.
В подвалы слов не раз сойдет искусство,
Держа в руке свой потайной фонарь.

На всех словах  - события печать.
Они дались недаром человеку.
Читаю: «Век. От века. Вековать.
Век доживать. Бог сыну не дал веку.

Век заедать, век заживать чужой…»
В словах звучит укор, и гнев, и совесть.
Нет, не словарь лежит передо мной,
А древняя рассыпанная повесть.
               
   А строк-то двенадцать, а вмещены-то века!  Нам бы почаще глядеть в такие словари: «Толковые», «Живаго русскаго … языка», «Этимологические», «Областных диалектов» и прочие той же значимости, в которых наша история, наши родовые предки говорят  с нами на незнакомом нам теперь языке, и поражаться выразительности их Языка.
   Еще одно, краткое, емкое, историческое и величественное:
Я прохожу по улицам твоим,
Где каждый камень – памятник героям.
Вот на фасаде надпись:
                «Отстоим!»
А сверху «р» добавлено:
                «Отстроим!»

   Огромный Талант,  гений, которого мало читают взрослые, тем паче нынешние. И такое - просто божественное! – владение словами нашего с вами «великого и могучего».
   Да вдохновят вас его философские стихи на новые свершения!
 В добрый путь, господа поэты!