Торро!

          
Покойна жизнь на солнечных полянах.
Жую траву бездумно и снотворно,
Трясу башкой с безадресным укором,
когда на старых отболевших ранах
слепни роятся, больно и упорно
впиваясь жалом в доблестные шрамы.
И я припомнил летний день, который
был полон гнева, риска и отваги,
и яркий плащ, и блеск суровой шпаги,
и рёв толпы, скандирующей: «Торро!»...
Как-будто жало в жаждущей атаке    
вонзалась в холку пика пикадора.
В глазах пылал огонь кровавым светом.
Канатами – натянутые нервы.
Противник, в бодром темпе хабанеры
танцуя, разворачивал мулету*.
Один удар, рассчитанно-умелый,
и песенка моя была бы спета.
Но я пошёл ва-банк – летели искры
из глаз.
           И паром ноздри обжигало.
Разбег. Обвод. И – снова, и – с начала...
В смертельном танце мужества и риска
и он, и я в азартности запала
сменяли па расчётливо и быстро.
Не стала наша встреча роковою –
Бойцовый бык прощением отмечен**.
Но лучше бы мне пасть на поле боя,
чем спаивать своей горячей кровью
летучую безжалостную нечисть!

*мулета - небольшой красный плащ, натянутый на деревянную палку
** Если бык проявил исключительную смелость и публика просит президента арены сохранить быку жизнь, то он может даровать быку «прощение».