Беспримерная философия. 10 часть

         (впечатления от х/ф «Идиотъ» -
                10 серия).
   Как вышла вся неразбериха эта?
   Там обе говорили не о том…
   Женюсь теперь, но то лишь часть ответа:
   Люблю обеих – не возьмешь гуртом.

   Женюсь, но это ничего не значит –
   Боюсь Ее лица – сейчас вот понял;
   Она так хочет и умрет иначе…
   Не знаю в чем, но виноват – всех донял

   Своим вниманием, своей заботой –
   Так любит паству бережный пастух.
   Обижена пренебреженья нотой –
   Как женщина любила, не как дух,

   Его Аглая. Нынче ж в униженьи,
   Не хочет видеть – в Колпино давно –
   И нет надежды снова на сближенье…
   И снова парк. Он с Нею заодно

   Сидит на лавке – Штраус нынче в моде.
   Народ как фон, как бледное пятно
   Их изучает пристально – уходят.
   Они – изгои… Что ж? Им всё равно…

   А генерал преставился –« Аминь!»
   Все в церкви собрались, Рогожин тоже.
   «Он приглашен, господь Вас не покинь? –
   То Лебедев, - скандал устроить может…

   Не делайте здесь свадьбу». – «Почему?
   Она так хочет». –«В Петербурге лучше
   Или возможно даже на дому».
   - «Желает так Она, не хочет слушать».

   Взят Келлер шафером – предупредил,
   Что под окном толпа устроит шабаш:
   Князь выбором своим не угодил –
   Предпочтена Аглае эта баба…

   Но счастлив Он и платья выбирает –
   Ей всё к лицу – уж очень хороша.
   Устал от дрязг и пот Он отирает
   Со лба: покоя нет, волнуется душа…

   Она сама не знает, что творит
   И мечется – вот зеркало разбилось.
   На шум вернулся, тихо говорит:
   «Всё будет хорошо!,,» Она забилась

   В Его объятьях: «Что же я творю?
   Что делаю с тобой?.. Да. я готова!..»
   И вот уж ждет Ее Он к алтарю –
   Но нет как нет – всё повторилось снова.

   Приехал Келлер к дому с экипажем.
   Выходят на крыльцо – толпа и смех…
   Горда, красива, лошади с плюмажем –
   Все замолкают. Вдруг Она меж всех

   Рогожина увидела. «Спаси!
   Вези куда захочешь!» - будто знала,
   Что будет так. Совета не просил –
   Карета их давно уж ожидала.

   Донес до князя Келлер эту весть…
   «Что ж ожидать в Ее – то состояньи?»
   - «Прощаете? Задета Ваша честь!..»
   Забытый ангел Он в свечей сияньи…

   «Как беспримерна философия –
   Всё что угодно можно оправдать!»
   Изжить возможно так без морфия
   Всю боль, чтоб Богу душу не отдать…

   На утро в полной тайне уезжает
   К Рогожину. Его как будто нет?
   Обман Его тут всюду окружает,
   Но правда вышла всё ж на белый свет…

   Рогожин в комнату за Ним пришел –
   Его Он видел нынче из окна –
   Когда Его в трактире не нашел.
   Привел домой, а в доме  - тишина…

   А где ж Она? Князь знает уж ответ.
   Трясет озноб и ноги отнялись…
   «Мы посидим!» - «Темно». – «Не нужен свет!»
   - «Она что, спит?» - «Иди, не повались

   И не кричи – услышат и придут.
   Мы с Ней сюда тихонько пробрались.
   Никто не знает, что мы с Нею тут:
   Прошли с другого хода, заперлись…»

   - «Ножом тем самым ты Ее убил?
   Хотел, поди, убить перед венцом
   Со мною?» - «Нет, ножа не привозил,
   Но знал, что будет всё с таким концом…»

   Как он убил – всё рассказал подробно:
   Когда и где, и сколько крови было…
   Захохотал вдруг страшно он, утробно,
   И князь прижал к себе – явилась сила –
   
   И начал , как дитя, его качать.
   Их услыхали – хохот, шум ведь были  -
   Пришли. Кричали, начали стучать,
   Взломали дверь – от ужаса застыли:

   Князь не в себе – безумия печать
   Запечатлелась на Его лице;
   Без чувств Рогожин – перестал кричать –
   Так и сидят, как обнялись в конце…

   Вот год прошел. В Швейцарии наш князь:
   Лечебница и врач – что были раньше;
   Он – в кресле безучастно, чуть склонясь;
   Напротив стул стоит для генеральши.

   Она приехала его проведать,
   О новостях последних рассказать:
   О радостях и бедах всё поведать;
   И попросить Его - не приказать,

   Как было раньше – в том былом году,
   Чтоб Он поправился и к ним вернулся –
   По – доброму. Хоть был в полубреду
   Он будто понял всё – чуть улыбнулся…

   Что заграница – это только дым,
   Одна фантазия – того не более…
   Своим Отечеством мы живы и горды:
   Лишь только там наш дух силен и волен.