Когда режутся швы

Так, чего я ищу,
если жизнь - это сон?
Вот с него и взыщу
смысл евангельских истин...
Кожей чувствую боль. Там гвоздей - миллион.
Нет, наверное, в лампе я нить. Накалён.
Или острые швы на рубашке, и клён...
У плеча - стреловидные листья.
Кто-то рвётся к душе.
Зубы рвут стихотворную в книге бумагу.
Я, наверное, умер уже...
Мне медаль прибивают на лоб "За отвагу"?
Нет, песок я, стекающий вниз по стеклу
или, даже, цветочные в клумбе часы.
Не могу быть преградой площадному злу,
потому что разьят и ложусь на весы.
Чашка - слева. Цепляюсь за медны края.
Я не первый.
Земля там внизу не моя.
Там и тени, как пятна на солнце восстали.
Разве гвозди в дозоре ходить не устали?
   Там живут человеки из стали.
Впрочем, всё это сон, даже истины - бред
сна во сне от Иисуса.
И вокруг ничего настоящего нет.
Это всё от вина дело вкуса.
Так, чему же мне верить, отворить ли глаза?
Открываю. Вокруг - мир пустыни.
Шум в ушах... Симуляция или оса?
Я повис в паутине.
Руку к сердцу тяну: А на месте ли бронь
из заноз и пластинчатой бронзы?
Обожгло, и пошла волдырями ладонь.
Я дотронулся до виртуального солнца?
А хотел попросить: " Эй, Иисус! Мне налей".
Твой отец сотворил кровь багряную в лозах.
Но мне кто-то сказал: "Если жаждешь, то пей.
Вон текут по щекам твоим слёзы".
В чашу? Нет её здесь. Просто так, за края.
Причесать мне стихи вместо грабель?
У стальных даже сны - это сталь, ну, а я
состою из рубиновых капель.
Кровь? Возможно. С крючка или яркой блесны...
И во что мне в итоге поверить?
Если жизнь мимолётна, а мир эфемерен,
если режут полоски из истин Иисуса,
то, тогда, только - в сны.