Здесь тишина так сладостно легка

Где время новое, что для него продать
На паперти чужих протомечтаний?
Но тешит многозлобливая знать
Чужую вязь  ничтожных начинаний.

Застой простой по  Греции - густой.
Ему ль беречь по плесени воззрений?
Так добрый каторжник, по вере не святой,
Ломает стен ограду  сожалений.

Завет богов - вселенский сторожил
Немало человеком покалечен.
Я говорю, мол, сын я человечий,
На скалах жизни моя надпись, - "Жил".

Жил и живу. И пусть вода святая
Течёт ручьем прожилами   земле.
Свят - свят закон, что прячется во мгле
Пока ещё неведомого рая.

Готовят вездесущие враги
Оружие под знаком катастрофы.
Забытых  истин плачущие строфы
Нарезали бессчетные круги

Вселенной кровь в глубинах солоней,
Вернись из глубины протоначалья.
Пусть  возродится праздненство венчанья,
Там, где сегодня потчуют свиней.

До боли мертв промышленный пейзаж.
Не успокоит слайд веселого девайса.
Но та свинья, что лезет целоваться,
Дополнит  респектабельный  коллаж.

Шагающий с достоинством  народ
К   рисованному злачному корыту
Не ведает, чем славен этот  год,
Последним солнцем по траве залитый.

Последним солнцем кроется краса
За занавеской красной по рисунку
И музыки божественная струнка
По славе возлетит  на небеса.

По славе будет взращено  грехов
Страдающей  бессмысленной глубинкой,
Ботинок мой увяз  в тепло суглинка
Моей души сквозь глубину веков.

И тихий мягкий колокольный звон,
Ведомый пращуром челночной канители
Приник травой, сей аромат постели
Без домовины лучше похорон.

Здесь тишина так сладостно  легка,
Душа  объяла   храм благословенный.
Живи, о, человек, твои века
А с ними путь божественно-нетленный.

Сшонэ  021113