В дождь

Под шум дождя пишу стихи я -
Мои любимые стихи,
А рядом буйствует стихия,
К земле прибиты лопухи.


Вода ручьями с крыш струится,
Течет напротив по стене,
Но зонтик с надписью "Крынiца"
Не позволяет мокнуть мне.


Он нависает надо мною -
Защитник верный, друг и брат.
Армады туч идут войною
На город, взять его хотят.


Сверкают молнии. Ужасный,
Как никогда, грохочет гром,
И сверху чей-то голос властный,
Орёт: "Эй, кто там, под зонтом?!"


Я притворяюсь, что не слышу,
Гляжу задумчиво в тетрадь.
Бьёт ливень в тряпочную крышу,
Её надеется прорвать.


Как хищник, плоть живую чуя,
Голодный, рвётся он ко мне.
Слова созвучные ищу я,
Перебираю их в уме.


Так нахожу за словом слово,
Мне непогода не страшна
С её характером суровым,
Неладна трижды будь она!


Сверкают молнии. Ужасный,
Как никогда, грохочет гром,
И снова чей-то голос властный,
Орёт: "Эй, кто там, под зонтом!


А ну, сворачивай работу,
Али не слышишь? Аль глухой?! -
Так я в каких-нибудь два счёта
Сейчас разделаюсь с тобой!"


Раз в десять громче крикнул голос:
"Не порть бумагу и перо!!!"
Встал на макушке дыбом волос,
И страх пронзил моё нутро.


И я почувствовал, как сердце
Забилось бешено в груди.
"Сейчас тебе задам я перцу!" -
Раздалось сверху. - "Уходи!!!"


...Из-под зонта гляжу на тучи,
На молний огненный узор,
А из-за туч сам Зевс могучий,
Злой, на меня, глядит в упор.


Он говорит: "Ступай, несчастный,
Напрасно времени не трать,
Галиматьёй своей ужасной
Зря не исписывай тетрадь!


Ступай! Не зли меня, любезный,
Мне на тебя смотреть невмочь,
Как и на труд твой бесполезный -
Кому сказал, а ну ка прочь!"


...И замер я, прижав к рубахе
Мой драгоценный черновик,
На злого Зевса глядя в страхе -
Не шутит, впрямь сердит старик.


...Всё так же буйствует природа,
Дождю конца и края нет,
А великан седобородый
Даёт мне искренний совет:


"Найди занятие другое
Ты для досуга и души,
Оставь поэзию в покое -
Вовеки больше не пиши!


Пиит - смотреть на тебя жалко.
Кончай упрямиться, глупец
(Зевс погрозил железной палкой),
Не то тебе придёт конец.


Отдашь напрасно Небу душу,
А жизнь – она всего одна.
Послушай", - вторит он, - "послушай,
Брось это дело, старина!


Ведь у тебя таланта нету,
Тебе он свыше не был дан,
А я так злюсь, когда поэтом
Себя считает графоман.


Когда банальные стишата,
Несёт в редакции газет,
И молвит с гордостью: А я то,
Смотрите, вон какой поэт!


Когда на тоненьких страницах,
Лежат пуды бездушных строк,
Я не могу на вас не злиться", -
Мне говорит античный бог.


"...Устал от вас. Согнал бы в кучу,
Да зашвырнул бы на Луну", -
Вздыхает он, садясь на тучу, -
"Тебя вот точно зашвырну.


Подобных умников я многих
Перевидал за долгий век,
Но сочинений столь убогих
Доселе не читал вовек.


Таким как ты за их работы
Не аплодирует народ.
Подумай и скажи мне, кто ты -
Поэт иль жалкий рифмоплёт?"


В испуге я пожал плечами,
Но не ответил на вопрос.
Тогда он зло блеснул очами,
И на меня опять понёс:


"Не можешь зваться ты поэтом,
Стихи писать не твой удел!"
Сверкнуло небо ярким светом,
И я буквально онемел.


"В страну поэзии дорога
Не приведёт тебя вовек!" -
Воскликнул Зевс. – "Уймись, Серёга -
Бездарный, глупый человек!"


Он не на шутку начал злиться,
Грозя мне посохом: "А ну!
Не то ведь, сяду в колесницу,
Спущусь, меж глаз как долбану!"


И в этот миг раскаты грома
Вдруг снова землю сотрясли.
...Весь мокрый, я бежал до дома,
А Зевс кричал мне вслед: "Не зли!"