Arms And The Boy. Wilfred Owen

Arms And The Boy
 
Let the boy try along this bayonet-blade
How cold steel is, and keen with hunger of blood;
Blue with all malice, like a madman’s flash;
And thinly drawn with famishing for flesh.
Lend him to stroke these blind, blunt bullet-heads
Which long to muzzle in the hearts of lads.
Or give him cartridges of fine zinc teeth,
Sharp with the sharpness of grief and death.
For his teeth seem for laughing round an apple.
There lurk no claws behind his fingers supple;
And God will grow no talons at his heels,
Nor antlers through the thickness of his curls.

Мальчик и оружие
Уилфред Оуэн

Пусть мальчик испытает, пройдя вдоль тонкой грани
Штыка, как мерзнет сталь, как остр ее голод,
Как отрешенно зло душевного больного,
В припадке алчущем потока крови...

Позвольте ему приласкать этих упрямых слепцов,
Жаждущих мозельвейна в тесных окопных могилах,
Снабдите его обоймой цинковых крепких зубов,
По остроте своей с тоской и смертью сравнимых.

Этим зубам кажется забавным попробовать яблок,
Нет, когти не таятся за этими гибкими пальцами,
Бог не вырастит их на его остатках,
Не поднимет оленьи рога сквозь густые пряди.

Greater Love

Red lips are not so red
As the stained stones kissed by the English dead.
Kindness of wooed and wooer
Seems shame to their love pure.
O Love, your eyes lose lure
When I behold eyes blinded in my stead!
Your slender attitude
Trembles not exquisite like limbs knife-skewed,
Rolling and rolling there
Where God seems not to care;
Till the fierce love they bear
Cramps them in death’s extreme decrepitude.
Your voice sings not so soft,-
Though even as wind murmuring through raftered loft,-
Your dear voice is not dear,
Gentle, and evening clear,
As theirs whom none now hear,
Now earth has stopped their piteous mouths that coughed.
Heart, you were never hot
Nor large, nor full like hearts made great with shot;
And though your hand be pale,
Paler are all which trail
Your cross through flame and hail:
Weep, you may weep, for you may touch them not.
-  Wilfred Owen

Высшая любовь

Алые губы посрамлены,
Мертвых солдат камни целуют крепче,
Верно, стыдится этой высшей любви
Невинных влюбленных первая нежность.
О, любовь, твой взгляд меня не смутит,
Как взоры, ослепшие по моему приказу.
Твою утонченность разве можно сравнить
С блестящим изогнутым лезвием сабли,
Танцующей и танцующей там,
Где все равно до солдат небесам;
Покуда там любовь другая правит...
До смерти залюбив, не отпускает.

Твой голос звучит не так ласково,
Как ветер шепчет сквозь разбитую кровлю,
Твой голос милый не такой мягкий,
Не брезжит он так же в сумерках ровно
Как голос всех тех, кого нам не слышно,
Чей кашель предсмертный землею проглочен.

Любовь, была ли ты столь сильной,
Столь жаркой и большой и полной
Как сердце мальчика убитого...?
Вот ты бледнеешь, но намного
Бледнее лица тех солдат,
Что крест твой пронесли сквозь ад,
Рыдай, рыдай теперь сама,-
Коль их утешить ты не можешь.

Уилфред Оуэн (1893 – 4 Ноября 1918) – английский поэт и солдат, один из ведущих поэтов первой мировой войны. Его шокирующе реалистичная военная поэзия сформировалась под сильным влиянием его друга Зигфрида Сасуна (Siegfried Sassoon) и сильно контрастировала с обыденным восприятием войны того времени.

Уильфред Эдвард Сэлтер Оуэн (Wilfred Edward Salter Owen) родился 18 марта 1893. Он обучался на континенте, пока не посетил госпиталь с ранеными английскими солдатами. После того в сентябре 1915 у него созрело решение вернуться в Англию и записаться добровольцем.  «Я приехал, что бы помочь этим ребятам – непосредственно, ведя их, как это может офицер, и опосредованно, под впечатлением их страданий, о которых я могу рассказать, как это может правозащитник. Я сделаю это первым.» (Октябрь 1918).

Оуэн был ранен в марте 1917 и отправлен домой. Он стал пригодным для службы в августе 1918 и возвратился на фронт. 4 ноября, всего за семь дней до окончания войны, он попал по огонь немецкого пулемета и погиб. Ему было 25.

11 Ноября 1918 в Шрусбери звенели колокола в честь окончания войны, когда прозвучал звонок в дверь дома его родителей. Им принесли телеграмму, говорившую о гибели их сына.