1. Было - молодость

                * * *

А  сердце  все  о  вас  болит,
Все  ваши  лица  ночью  снятся.
Да,  мой  характер  мне  велит
Не  уезжать,  а  возвращаться,

Не  расставаться,  а  встречать
Друзей,  вернувшихся  из  странствий,
Не  «До  свидания!» - кричать,
А  говорить  негромко: «Здравствуй».
                1977 г.

                * * *

Я  не  смогу  тебя  поздравить,  извини,
Я  не  смогу  ни  написать,  ни  позвонить,
И,  пусть  я  дома  в  эти  дни,  тебе  солгу –
Я  далеко,  придти  поздравить  не  смогу.

Я  не   смогу  тебя  поздравить  потому,
Что  сразу  горечью  пахнет  в  твоем  дому,
Бокал  из  рук  скользнет  и  об  пол  зазвенит
Я  не  смогу  тебя  поздравить,  извини.
                1978 г.



       * * *
А  намело  до  черта,
А  час  такой  ночной.
Вези,  трамвайчик  желтый,
Вагончик  прицепной,

В   дремотные  виденья,
Мотаясь  и  звеня,
К  промерзшему  сиденью
Примерзшего  меня.

Лети – кати,  качая,
Колесами  стучи.
Мы  вряд  ли  повстречаем
Кого-нибудь  в  ночи.

Но,  тормозя  неловко, 
Сбиваясь  на  баса…
Поди  ж  ты,  остановка.
Я  слышу  голоса,

Гадаю  удивленно –
Кто  это  может  быть?
Черт  побери!  Влюбленные…
Придется  выходить.                1979 г.


           * * *
Где-то  черт  сегодня  снова
До  темна  меня  носил.
На  прохожего  ночного
Хищно  скалятся  такси,

Смотрят  из-за  поворота,
Мимо  едут  не  спеша…
Я  бы   взял  такси  охотно,
Только  нету  ни  гроша.

Промотался  нынче,  братцы,
От  того  и  на  мели.
Мне бы  до  дому  добраться, 
Что  б  менты  не  замели.

Дома  мама  спать  уложит
 И  ботинки  стянет  с  ног.
Нет,  понять  она  не  может
Отчего  запил  сынок.

Сядет  рядом,  скажет  тихо:
«Что  же  это,  Боже  мой?».
Эх  ты,  лихо,  мое  лихо,
Неразлучное  со  мной.
                1979 г. 




      НАЧАЛО  СЕНТЯБРЯ

Листья  желтеют,  листья  линяют,
Люди  про  это  стихи  сочиняют,
Даже  сонеты  слагают  про  это
Песни  осенние  пойте,  поэты!

Темные  ветви  и  яркие  куртки,
В  серой  пыли  высыхают  окурки,
Бродит  собака  по  палой  листве…
Вот  бы  сейчас  оказаться  в  Москве!

Дворники  хмуры – работы  немало:
«Столько  листвы  отродясь  не  бывало.
Даже  не знаешь,  как  всю  уберешь».
Это  не  грех,  если  малость  соврешь.

Все  суетятся,  все  заняты  делом.
В  нише  в  стене  чья-то  рожица  мелом.
Листья  летят  на  асфальт  и  в  траву.
Надо  в  субботу  смотаться  в  Москву.
                1980 г.

                * * *               

Постучался – не  открыли,
Я  позвал, но  нет  ответа.
Спать  легли,  наверно,  или
Никого  в  квартире  нету.

Переулок  глух  и  гулок,
Ветер  хлесткий  и  морозный.
Что  за  время  для  прогулок?
Слишком  поздно,  слишком  поздно.

Значит  спят.  Будить  не  стану.
Выйду  в  темный,  снежный  вечер
И  пойду – смешной  и  странный
Одинокий  человечек.

Буду  зябко  ежить  плечи,
Буду  слушать  голос Бога:
«Что  ты  бродишь,  человечек?
Одиноко?».  Одиноко.
                1980г. (1991 г.)



          * * * *               

Как  всегда  ощущенье  стыда,
И  болит  голова,  как  всегда.
Ты  лежишь,  вспоминая  о том,
Что  с  тобой  было  до,  что  потом,
С  кем  ты  пил,  что  ты  делал,  что  врал,
И  твердишь,  что  опять  перебрал.
Ты  встаешь  и  на  кухню  идешь,
И  глотками  огромными  пьешь,
Но  тебе  не  поможет  вода,
Как  всегда.  Будет  все,  как  всегда.
С  кухни  ты  возвратишься  в  кровать,
На  звонок  не  пойдешь  открывать,
А  себя  и  коря,  и  браня,
Пролежишь  ты  в  постели  полдня.
Будешь  думать,  что  жить  так  нельзя,
Что  во  всем  виноваты  друзья,
Поклянешься  не  пить  никогда…
К  сожалению,  все,  как  всегда.
                1980 г.



* * *

Что,  все  задачи  решены?
На  всё  ответ  получен?
Была  жена,  и  нет  жены –
«Так  для  обоих  лучше».

Бросаешь  на  ходу: «Привет!»,
Вопросов  избегаешь.
Был  дом  и  дети.  Дома  нет,
А  дети  где – не  знаешь.

И  кто  твой  враг?  И  кто  твой  друг?
И  где  от  финки  рубчик?
Недоучившийся  хирург
То  дворник  ты,  то  грузчик.

Ведь  даже  муравьиный  спирт
Дают  не  задарма  нам.
У  пьяного,  что  в  луже  спит,
Ты  шаришь  по  карманам.

Чапки,  ночевки  под  мостом,
Больничные  палаты…
А  что  затем?  А  что  потом?
«Нет  в  мире  виноватых».
                1981 г.

                * * *
               
Чирк  но  горлу – кровушка,
Красная  водица…
Отчего  вам,  вдовушка,
Дома  не  сидится?

Что  вас  тянет  на  реку?
Что  там  взгляд  ваш  ищет?
Дальние  фонарики
На  глухом  кладбище?

А  как  было  весело,
Помнится  не  смутно  ли?
Ах,  как  мало  весило
Счастье  то  минутное!

Глупо,  горько  сгинуло
Под  камнями-грудами,
Под  сырою  глиною,
Под  корнями  гнутыми.
                1981 г.




                * * *

Если  б  у  меня  был  слух,
Я  б  играл  на  фортепьяно
Для  отчаянных  и  пьяных
Рано  постаревших  шлюх.

Что  б  тревожна,  но  легка
Музыка  достигла  цели,
Что  б  их  жалкое  веселье
Вдруг  прорезала  тоска.

Что  б  ревели: «Бог,  спаси!
Хватит  мыкаться  по  свету.
Жизни  не  было  и  нету!».
До-ре-ми-фа-соль-ля-си.
               
                1981 г.




                * * *

Грязный  стол – объедки  и  окурки.
Как  мне  это  все  давно  знакомо!
За  окошком  в  тихом  переулке
Ветви  лип  шуршат  о  стены  дома.

Сор  летит  беспечно  и  никчемно,
Лавочки  расставили  копыта…
А  у  нас  и  шум  и  спор  о  чем-то,
И   еще  бутылка  недопита.

И  еще не  самый  поздний  вечер,
Даже  песен  час  еще  не  пробил,
И,  обняв  товарища  за  плечи,
Пьяных  слез  еще  никто  не  пролил.

И, глаза  закрывши,  как  от  боли,
Не  увидел  пред  собою  ясно
Неземной  сияющий  любовью
Женский  лик  –  печальный  и  прекрасный.
               

                1981 г. (1991)