Медицина

Дождик падал и в лужицах гулил.
Лето шло по дворам не спеша.
Я врачиху своею звал Юлей.
Юль Иванна - родная душа.

Заворачивал речи такие!
Вместе с Юлей прихлёбывал чай.
- Что мне делать? Зачем тебе Киев?
Нам и здесь хорошо. Отвечай.

И сияли глаза и сверкали
и манили меня по утрам.
Только лето цианистый калий
разливало по щiрым дворам.

Целовал её длинные пальцы,
как малаец из песенки той.
И читал ей поэта-китайца.
Намекал на себя с прямотой,

мол, в нефритовой, Юля, палате,
т.е. в сердце - немерено слёз.
А потом пятернёю лохматил
шапку малороссийских волос.

Юля, Юля, полковничья дочка.
Притворялся, а всё же сошёл
до безумья , до ручки, до точки,
мордой в сладкий упал порошок.

Ты уехала. Я не остался.
Завертелась позёмка в мозгу.
Мимо стансами ставшими станций
я погнал стихотворства пургу.

Но до Киева, блин, не доехал.
И доеду навряд ли теперь
под плацкарте поющую Пьеху,
под бессонно стучащую дверь.