Свидетели. Александр Пушкин. Часть 2

                Будь одна из вас ткачиха,
                А другая – повариха.
                А.Пушкин.

Да, что предвидено – сбылось,
Исполниллося предсказанье,
Фундамент общества насквозь
Изъеден – и дрожит всё зданье.

И сказки старые его
Подвергнем новому прочтенью,
Но медленно, а не бегом,
Так что имейте вы терпенье.

В терминологию сперва,
В смысл слов «от Пушкина» заглянем
И с новым смыслом те слова
Вплетать в историю мы станем.

То есть, хочу я пояснить,
Что за «профессии» такие
Какие Пушкин применить
Изволил к девицам. Стихи я

Давно читаю (и пишу) –
Хоть Пушкина, а хоть – Крылова,
И впечатленье выношу,
Что смысл иной у них у слова,

Чем общепринятый. И вот
Узрел я ихние «коварства»:
Что «Повар» ихний – это тот,
Кто правит «кухней государства».

«Ткачиха» – несколько сложней,
Но логика и здесь поможет.
«Ткач» тот, кто мудростью своей
Соединить все нити может

В ткань цельную. Ну, например,
Кого «ткачом» назвать готовы?
Паук – здесь явный пионер,
Его творенье образцово.

Вот и назвал «Ткачихой» он
Того, кто сделал «Паутину»
И нитей тоненьких мильон
Соединил во ткань едину.

И в руки цепкие забрал
Все нити «ткани» этой тайной.
Он был ещё не генерал,
Но быстро рос необычайно.

А тот «источник», что назвал
Гефеста рядом с Иеговой,
Ещё одно нам имя дал:
«ТКАЧ» – тоже подлинное слово.
*     *     *
Да, в небесах случился «мор» –
Пал «Саваоф». Его корона
Скатилась в грязь. И вот с тех пор
Нам горше не было урона.

Корону  сразу ж подобрал
«Братишка» младший. И «Салтаном»
Нам Аполлон его назвал.
Но ум сей не был великаном –

И смуты сразу начались,
Когда там «Лебедь, Рак да Щука
Везти с поклажей воз взялись».
Мы знаем: «Вышла только мука».

А между тем наш Божий «Сад»
В «Лес» постепенно превращался,
Лишённый тщания. И взгляд
Невольно к небу обращался.

И на сундук возгромоздясь,
«Салтан» назвал сундук свой «троном».
И хоть он был всего лишь князь,
Но стал владыкой миллионам.

Конечно, Трону был бы рад,
Но не залез, как ни старался.
Поэтому и «виноград»,
Наверно, «зелен оказался». 
 
И вот вокруг-то Сундука
Та «жадная толпа» плясала,
Ну а «Ткачихина» рука
Тем «Балом» ловко управляла.

И умный немец написал,
Эпоху эту освещая,
Что «Сатана там правит бал,
Святое небо попирая».

И чтоб спокойнее ему,
«Салтану», восседать на «троне»,
Вассалов чтил не по уму,
А кто был громче в лести звоне.

И был могучий там вассал,
С главой, опилками набитой.
И он – ЕВРОПОЙ править стал,
Безмозглой силой знаменитый.

На этот «Малый Трон» «Салтан»
Возвёл тупого «Повариху» –
И безвремения туман
На страны опустился тихо…
*      *      *
Так кто же тот, кому суров
И прям упрёк: мол, «издалёка,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока»?

Мы видим, что по мелочам
Поэт не стал там разоряться,
А бил наотмашь, по верхам,
По Тронам. Стоит разобраться

И в этих строчках. Нет, поэт,
Конечно, метил не в Дантеса,
В том у меня сомнений нет:
Причём здесь ветреный повеса?

Нет, в этих строчках есть другой
Чужак, с гордынею безмерной,
Для нас – безыменный герой:
Земное имя эфемерно.

Ну, «Поп» его я назову,
На это есть свои причины
И свой резон. «Компране ву?»
Он был нахрапистый мужчина,

И этот хитрый «Васька-кот»
«Царьком» Европы ловко правил.
«Наместником» его зовёт
Кто «кухню» на него оставил.

И больше сотни лет пройдёт,
Как Феб Историю прикончил.
Заматерел тот «Васька-кот»
И приобрёл характер волчий.

И он Европой управлял,
Как будто вотчиной своею,
И двадцать лет он воевал
С Петром за матушку Рассею.

А между тем произошли
На небе важны измененья –
Дела Наследника пошли
Из пропасти на повышенье.

И хоть возглавил он КОМКОН,
Что над Землёй всей надзирает,
Но на Европу взгляд свой он
Гораздо меньше обращает.

Поэтому наш «Васька-кот»
Во Франции поставил опыт,
Чтобы страну взять в оборот
И покорить ей всю Европу.

Но он из Африки сбежал,
Всё бросив, сей капризный «гений»:
Ведь он «царька» подозревал,
Что жаждет тот «его» владений!

И совершил переворот.
И вот уже он император,
К «величью» Францию ведёт
Небесный сей администратор.

И он в Россию поспешил:
Его Россия по закону!
Небесный суд ведь так решил,
Что он – хозяин Полигону.

И год ужасный настаёт.
И по небесному веленью
Дрожащий юноша даёт
Отцеубийству разрешенье:

Мол, он согласен. Путь открыт –
Побед заложено начало:
Мальчишка разве устоит
Перед воинственным нахалом?

(Как пишет Феб про те года:
«Властитель слабый и лукавый
Над нами царствовал тогда,
Нечаянно пригретый славой»).
*      *      *
Но тут внезапно Аполлон
Опередил своим приходом
И, видно, спутал карты он.
И вот, когда уж над народом

Нависла грозная беда,
Над Феба «крестницей», Россией,
Раздался гром, то вот тогда
Дух Аполлона, как стихия,

Подъял народ. И на царя
Началось мощное давленье.
Он склонен был всё бросить зря –
И прекратить сопротивленье,

Согласно замысла. Увы,
Могла настичь его могила.
И под давлением молвы
Призвал на помощь Михаила.

И Аполлона грозный меч
С зловещим шелестом кружится
И «толоконный лоб» рассечь
Сверкающий тот меч грозится.

Но тут, увы, не так легко.
Ведь «спрута сердце коль разрубишь,
Не заглянувши далеко,
То тысячи людей погубишь».

И Аполлон, смирив свой гнев,
Меч благородный не дал скверне,
Убрал в ножны, врагов презрев:
«Не обнажай свой меч в таверне!»

(Он не впервые проявлял
Железной выдержки оковы,
Как в прошлой жизни получал
Пинки от черни бестолковой).

И «Ваську, рыжего кота»,
Всего лишь на всего сослали
На Эльбу, в восьмистах верстах,
А в небеса не отозвали.

Но этот хищник без рогов
Всегда «испытывал безбожно
Долготерпение богов» –
И вёл себя неосторожно.

И он во Францию пришёл
И сотню дней потрепыхался,
Но кончил он не хорошо:
«Неведомый гранит» достался

До окончанья дней в удел.
Герои русского народа
Положили ему предел –
И кончил жизнь сей воевода.

Но этот «бунт на корабле»
Героям не прошёл бесследно:
Окончив путь свой на Земле,
Он к мщенью кинулся «победно».

Не смог в бою их победить,
Так победил он их коварством.
Он их принудил проложить
Путь к повороту государства.

Он учинил переворот,
Внезапно смерть послав ко трону –
И грянул двадцать пятый год,
Год прекословия закону.

И вот уж Аполлон идёт
В опалу, в ссылку, как мальчишка.
Над грозным богом «верх берёт»
Сей изворотливый волчишка…

Итак, мы видим, был резон
Писать и те, и эти строчки:
Отставка бога – факт, не сон,
И мы расставили все точки.

Но мы стихи его зубрим
И почитаем за пророка.
И… против Бога тем грешим –
Грешим, не ведая порока?

И значит, надо выбирать:
Гнать Аполлона от порога
И справедливыми признать
БЕЗВЕСТНЫЕ грехи пред Богом;

Или как раз наоборот:
Признать достойным поклоненья
И безусловно взять в расчёт
ТО ПРИНЦА ДАТСКОГО СУЖДЕНЬЕ.