Поучились...

                Ранним утром жителей микрорайона сорвал с постелей грохот взрывов и треск автоматных очередей. По лестницам в подъездах топали тяжёлые ботинки, на площадках верхних этажей звенели об кафель сбитые с чердачных люков замки, с крыш доносились треск кровли и лязганье затворов.
                Мужики в квартирах рванули к окнам – посмотреть что происходит, женщины – кто в ванну, кто в туалет, кто в кладовку, благо у нас – не на западе – в этих помещениях окон нет, дети бились в истерике под кроватями.
                Весь микрорайон заволокло пороховым дымом, но канонада постепенно утихла. Спустя какое-то время на улице стали появляться бледные граждане. Прижимаясь к стенам, короткими перебежками они старались как можно быстрее покинуть зону обстрела. Матери прокрывали детей своими телами, самых маленьких держали наперевес, как в фильмах про войну. Мужики, передвигаясь спецназовским шагом, ощупывали взглядами находящиеся в поле зрения крыши, балконы, чердаки и окна. При малейшем шевелении бросались к своим женщинам и старались утащить их в какое-нибудь укрытие. Машины срывались с парковок и, визжа дымящимися покрышками, уносили своих хозяев в безопасную даль. Ветераны войны вспомнили далёкий сорок первый…
                К обеду район опутали полицейской лентой, оцепили СОБРом, ОМОНом, спецназом ФСБ, УФСИН, И ФСКН. На всех улицах, и даже на единственной дороге, ведущей в соседний микрорайон с четырёхтысячным населением застыли фигуры в касках и бронежилетах. Мгновенно скопились километровые пробки. В застывших машинах плакали дети, матерились водители. В пробках застыли машины скорой помощи, рейсовые автобусы, продуктовые машины. Людьми в бронежилетах и касках мгновенно пресекались любые попытки шевеления, немногие прохожие подхватывались под руки и уводились неизвестно куда. Микрорайон как будто вымер.
                А в это время в отрезанном микрорайоне, в гастрономе, четыре бабульки бились насмерть из-за последнего пакета молока. На весь торговый зал раздавались вопли, на полу у витрины живописно валялись обрывки одежды и клочья седых волос У хлебных полок скандала не было, как не было на них даже сухарей.
                Меж чёрных фигур нарисовалось с полдесятка генералов. Они с умным видом рассматривали карту, водили по ней пальцами и отдавали какие-то распоряжения. Короче руководили… В толпу просочились слухи о том, что из Москвы приехали какие-то шишки из антитеррористического комитета и проводят учения по освобождению заложников из расположенного рядом здания районного суда.
                Бойцы проползли под стенами, аккуратно – чтоб не поломать дорогие двери – открыли их,  немножко и аккуратно попрыгали внутри, тоже, наверное, чтоб не дай Бог, внутри чего не поломать. Наконец вывели «террористов» и «заложников», потом сняли оцепление и отправились восвояси, предоставив населению и водителям свободу передвижения. Через час пробки рассосались, потрёпанные жители расползлись по своим квартирам зализывать раны и закрашивать синяки. Детей наконец-то довезли до дома, поменяли штаны и памперсы, накормили и успокоили. Жизнь боязливо возвращалась в своё русло.
                Вечером, в местных новостях, радостно сообщили, что учения оценены на «хорошо», Руководители учений, «заложники», «террористы» и спецназовцы не пострадали.


    Описаны реальные события, в реальном городе, в реальном микрорайоне. Ну...может быть кое-что приукрашено. Но нет пределов нашему идиотизму.