Ответчик

О, женщины, как вы непостоянны!

(Лао Ци Цзынь в Пынь)

Бог ты мой! Не ошибся ли я часом авторской страницей? ) Нет. Всё верно это Марсэр.
Не этот ли уважаемый мною автор, уверял меня, что «сколько можно про осень/просинь, любовь/морковь, стыни, вьюги, ледышки и т.д. К тому же, "Октябырь" сходу.»)
И что я вижу? С лёту – Октябрь! )))
Ну да ладно. Плох тот поэт, кто ни слова не написал про осень, кто не провалился бы в холод октябрьской стыни, кто не словил осенний сплин на грани помешательства.
И ведь, казалось бы, тема не новая, кто только не касался её в своём творчестве. От недосягаемых классиков вершины поэтического духа, до раскаявшихся стихботов-расстриг вроде меня.)))
И вот «тут нужно извернуться, чтобы сказать что-то новое либо по-новому, по-своему.» Удалось ли автору взять установленную им самим высоту? Ответ очевиден. И да, ответ этот – да.
Начнем, пожалуй, помолясь.

Октябрь поспешно опадает –
и ноябрю не будет жертвы.

Понятно календарный октябрь движется к исходу, впереди скалит клыки ноябрём старуха зима. Но о какой жертве идёт речь? Что мы могли бы принести в жертву ноябрю, потребовав он от нас таковую? Оставим счета за коммунальные услуги, которые мы приносим в жертву управляющим компания, за пределами данной рецензии. И хотя судя по всёму, ноябрь не принимает столь щедрых даров, либо они до него не доходят, о чём свидетельствуют многочисленные ежегодные аварии на теплотрассах, я сейчас не об этом. Готова ли ЛГ принести в жертву собственный эгоцентризм и тщеславие, отказаться от своего я во имя любви? До того как случится неизбежное, непоправимое, до голых правд, до резких жестов, до того как двое некогда пылающие вместе в горниле священного пламени любви начнут остывать. Вместе? Или уже по одному? Ответ находим ниже. И этот ответ – едва ли.
В охапке влажных, важных писем
зарыться по душу и спрятать
всех тех, о ком сегодня плакать
едва ли сможем – небо чисто.

Слегонца царапнуло «зарыться по душу», это как? Тем временем вернёмся к едва ли. ЛГ пока ещё и сама ни в чём не уверена. Не хватает мужества признаться, прежде всего, самой себе, что уже всё. И только ветер (ветер, ветер бродяга) ждёт конца, так суетливо и безбожно срывая листья, лица, кожу с нетерпеливостью истца. Он же, хлёсткий северный октябрьский промозглый ветер, выступает и в роли сурового (справедливого?) судьи. Разносит во все края и веси вердикт – «виновна» и в то же время вопль отчаяния «не умирай, не уходи». Читателю остаётся ответить на последний главный вопрос этого текста. Кто же ответчик? И ответить придётся каждому самостоятельно.
Мне скажут, автор написал не об этом. И сказавшие это, возможно окажутся правы. На что я со свойственной мне врождённой скромностью отвечу.
Возможность двойного прочтения приведённого стихотворения обусловлена непрагматической направленностью поэтического языка: поэтическое переживание у Марсэр можно определить как переживание ситуации загадывания, в которой загаданным является параллельная реальность текста, в который мы погружаемся при его прочтении. Погружаясь в его, текста, всеобъемлющую целостность и полноту. А отгадкой служат сегментарные отражения, доступные человеческому сознанию читающего. Сегменты этой паравселенной выстраиваются и интерпретируются читателем (в данном конкретном случае мной) из калейдоскопа слов, фраз, рифм, ассоциаций в зависимости от типа мышления, мировоззренческих установок, конкретной ситуации восприятия.

Сказано – сделано.)))

Дмитрий Куваев   26.04.2024 13:39   •   Заявить о нарушении