Приключения Буратино

Было это всё давно, где-то там в Италии
В городишке не большом столяр старый жил.
Откликался на Джузеппе, Синий Нос, так далее …
Куролесил, а детишек, так и не нажил.
Вот попалось как-то в руки странное полено,
Вроде с виду так себе, просто чурбачок.
Взял, приладил поудобней себе на колено,
Тюкнул чуть топориком – услыхал щелчок.
Поглядел по сторонам, Может, показалось?
С перепоя так бывает, не исключено.
Есть до сыта уж неделю правда не случалось,
А про выпивку забыл и забыл давно.
Взял опять топорик в руки, только раз ударил,
Взвизгнуло опять полено, явно слышал АЙ!
Мама мия, что же это? Взял очки поправил …
Кто здесь в дерево забрался? Ну-ка, отвечай!
А полено, как полено, от него ни звука.
Отложил топор Джузеппе, нужен здесь станок.
Значит надо аккуратней, вот какая штука …
Поцарапал я кого-то, кто бы это мог?
Закрепил на верстаке странное полено,
Строганул, как заорёт голосом чурбак:
«Эй, Джузеппе, в голове у тебя не сено?
Мне же больно, говорю, старый ты дурак.»
В это время заглянул старый друг, шарманщик.
Карлом звали, как и он, гол был, как сокол.
Видит столяр на полу, мокрый весь, как банщик
И дрожит, как эпилептик, заплевал весь пол.
- Что с тобою, старина?  Что с тобой случилось?
- Не волнуйся, всё нормально. Ты то, как живёшь?
- Цирк контракт не подписал, плохо получилось …
По пути к тебе зашёл. Может, ты возьмёшь?
- К сожалению, дружище с работёнкой туго,
Хочешь, забирай полено и неси домой.
- А зачем мне эта чурка? Я ж к тебе, как к другу …
Мне твои дрова не надо, пусть берёт другой.
Ты же знаешь, у меня дома печки нету.
Не привык себе готовить, жарить на плите.
И живу один без газа, отопленья, свету,
Правда есть очаг у двери, только на холсте.
- Слушай, Карло, говорю я тебе, как другу,
Чурка эта не простая – очень может быть …
Сделай куклу из неё, верную подругу,
Научи читать, плясать, может говорить.
Вот и будешь при работе и всегда при деле.
Будешь сыт и будешь пьян, ноздри в табаке.
Только куклу не держи шибко в чёрном теле,
Только дома пусть живёт, не на чердаке.
«Браво! Браво! Сизый Нос» - взвизгнуло полено.
Карло хоть не испугался, но был удивлен:
«Это кто сейчас сказал? Голос, как из плена».
А Джузеппе, как и раньше, - просто потрясён.
- Что ж спасибо, я беру, только успокойся  …
Как обмылок, чурка вдруг прыгнула в руках.
- Ничего себе подарок! Ничего не бойся?
Ты решил меня оставить в круглых дураках?
Карло за грудки схватил и сказал с обидой:
«Где ты взял такую пакость, не пойму тебя,
Мне решил зачем-то сбагрить, хорошо не силой,
Даже голосом умильным, вроде, как любя».
И опять Джузеппе Карлу: «Зря ты выступаешь.
Забирай своё полено, делай, что сказал.
И используй этот случай, если нет, как знаешь …
То, что будет всё ОК, я не обещал».
Карло жил и жил давно в маленькой каморке.
Мебель: стул да стол безногий, лампа на столе.
Нет к обеду ничего, хлеба даже корки,
Беден был, с нуждою бился мухой на стекле.
Было, правда, украшенье – холст на главной стенке,
Нарисован на холсте простенький очаг.
Что-то варится в котле, рядом вроде гренки,
Так, мазня, а не картина, вообщем-то пустяк.
Сел за стол в своей каморке, начал делать куклу,
Аккуратненько ножом, что-то бормоча.
Неужели разыграли с Карлом злую шутку?
Появилась голова, правда до плеча.
Для начала сделал уши, уши получились.
Дальше, очень осторожно вырезал глаза.
И о, чудо! Матерь Божья! Вдруг они открылись!
Заморгали, как живые, цвета бирюза.
Отдышавшись от испуга, носик начал делать.
Получилось, что угодно, ну никак не нос.
Как не бился, ничего не сумел он сделать,
Нос какой-то получился, как сучок прирос.
Только вырезались губы, тут же рот открылся.
Затрещал, защебетал, как в полях сверчок.
Карло вроде как привык, всё же удивился,
Когда между губ увидел красный язычок.
Как бы мне тебя назвать и по-итальянски?
Чипполино уже есть, да и ты не лук.
Есть знакомый у меня Марио миланский,
Так что будешь Буратино, ну а мне, как внук.
Дальше начал мастерить; сделал шею, плечи,
Тело выстрогал легонько, сделал пару рук.
Буратино засмеялся, он обрёл дар речи!
- Сделай ноги с башмаками, чтоб был слышен стук.
Нет вопросов, сделал ноги, закрепил и вдруг
Буратино, как кузнечик, спрыгнул со стола.
И на улицу, как зайчик, все шумят вокруг,
Дворничиха закричала, только что спала.
Карло выбежал из дома, беглеца догнал,
Взял за шею и домой, есть ещё дела.
Буратино извиваясь, на асфальт упал,
Публика терпеть такое больше не могла.
Стали дружно возмущаться: «Пацана убил!»
Полицейский тут как тут, видит – криминал…
В околоток папу Карло, чтобы не бузил,
Там и стали разбираться, как он убивал.
Разошлась толпа, судача. Буратино встал
И домой бежать обратно, сколько было сил.
Вроде бы и дом то рядом, а бежать устал,
Шлёпнулся на пол у стула и себя спросил
«Что ж мне делать? Карло нет, он теперь в тюрьме.
Первый день живу на свете, а уже один.
Бить баклуши, спать на солнце – это не по мне,
Правда, сам себе хозяин, даже господин».
Вдруг услышал за холстиной посторонний звук.
Вылезает существо, с виду – таракан.
Голова, как головёшка, смотрит, как паук,
И усы в колечко свиты, прямо, как аркан.
- «Буратино, я Сверчок, только говорящий,
За холстом сто лет живу, помни это, знай.
Не беда, что ваш очаг здесь не настоящий,
Всё узнаешь, будет время, край свой изучай.
Папу Карло чти и слушай, он же очень добрый,
Он сегодня для тебя вообщем-то отец.
В школу начинай ходить, всё узнай подробней,
И учись, учи науки, думай, наконец».
- «Кто такой чтобы учить? Ты, козявка старая!
В этом доме я хозяин, мне здесь всё решать!
Убирайся вот отсюда, муха ты трухлявая,
Я устал, мне нужен отдых, просьба не мешать».
А Сверчок опять своё: «Да, иди ты в школу!
Испытания большие скоро ждут тебя.
Очень скоро ты узнаешь жадности крамолу,
Говорю тебе всё это искренне, любя».
- «Да, пошёл ты, таракан – жалкая букашка…
Приключения, испытания я всегда любил.
Не нужны мне наставления, сам ты промокашка
И терпеть твою брехню больше нету сил».
- «Очень жаль» - сказал сверчок: «Будут ещё слёзы,
Всё случится очень скоро, времени, совсем чуток».
- «Что ж ты сволочь привязался, словно лист берёзы!»
И швырнул в Сверчка огромный папин молоток.
После этого конфликта как-то грустно стало,
Понял это Буратино и немного сник.
День тянулся, как резина, выглядел устало,
От безделья задремал, головой поник.
Видит вдруг перед глазами сочное жаркое,
Только глазки приоткрыл, от жаркого пшик.
Заурчало в животе, … что ж это такое?
Чуть закрыл глаза – жареный кулик!
Шустро встал на обе ноги, понял, что голодный.
Сунул длинный нос в очаг и увидел дверь.
Нарисован был огонь, потому холодный.
Если видел, не пощупав, то глазам не верь.
Стал искать по всей каморке, чтобы можно скушать.
Видит в уголке корзина, а на дне яйцо.
Быстренько его разбил, надо бы послушать,
Из него цыплёнок прыг, прямо на крыльцо.
Вот один сидит под стулом никому не нужный
И икает, есть охота, сил нет никаких.
Вновь опять услышал шорох, но теперь наружный.
- «Кто-то из-под пола лезет? Это что за псих?»
Видит прямо из дыры та, что в половице,
Вылезло, не понял что, с чёрной головой.
Лапы карликоподобны и усы, как спицы,
Хвост длиннющий тянется, словно не живой.
Подошло оно к корзине, где яйцо лежало.
Буратино же не знал, что это за зверь.
Ухватил его за хвост, чтоб не убежало,
Крыса это оказалась, побежала в дверь.
Оглянулась: «Что за бред? Что это за псина?
И на кошку не похожа! Человек, но мал!»
А принюхалась: «Фу, пакость, точно древесина!
Деревянный человек? Братец, ты нахал!»
Цап зубами, он на стол, там на подоконник,
А Шушара озверела, брызжется слюной.
Буратино в морду ей: «Я не твой поклонник!»
Крысе явно не до смеха, случай то смешной.
Долго бегал Буратино, для него раздолье…
Изловчившись, вдруг схватила сразу две ноги.
Потащила в дом к себе, дом её в подполье…
Закричал, что было силы: «Папа, помоги!»
Карло был уже в дверях, снял с ноги ботинок…
- «Что ж ты тварь, он не съедобный!» и швырнул его.
Отпустила жертву крыса, не было поминок,
Обошлось одним укусом, больше ничего.
«Вот что значит баловство» - строго бросил Карло.
- «И меня, брат, чуть в кутузку враз не упекли.
Отбрехался кое-как, аж внутри всё спёрло,
И тебя вперёд ногами чуть не унесли.
Кушать хочешь? На, поешь! Луковицу дали.
Не ахти, какая снедь, всё-таки еда.
Без работы мы с тобой проживём едва ли,
Без работы дело худо, просто, брат, беда».
«Милый, добрый, папа Карло» - молвил Буратино.
- «Буду я теперь прилежный, слушаться во всём.
Здесь Сверчок был у меня, милый сеньорино,
Посоветовал учиться, а не быть бичом».
- «Школа – это хорошо! Умный сын нужнее,
Формы школьной нет,…  ничего скроим».
Гардероб с цветной бумаги выполнил на клее,
Стал нарядный Буратино, чистый Хирувим.
- «И ещё сверчок сказал, азбуку мне нужно.
Там все буквы и слова, есть с чего начать.
В школе надо, говорит, жить со всеми дружно,
Ну, а если обижают, лучше не молчать».
Карло взял со стула куртку, - «я сейчас» - и вышел.
Возвращается без куртки с азбукой в руках.
- «Вот держи! Чтоб о тебе похвалу лишь слышал!
Ну, а куртка? Ерунда! Мы и так в долгах».
Утром встал, почистил зубы, всё, как полагается.
В сумку азбуку положил, жвачку и пенал.
Папа Карло хоть голодный, всё же улыбается,
С Буратино будет толк, только что понял.
Буратино весь сияет, горд собой, как никогда…
Кот Базилио навстречу, дёрнуть бы за хвост.
Воздержался, а напрасно, он не знал ещё тогда,
Что Базилио не кот – форменный прохвост.
К школе подошёл и слышит, музыка играет,
И не в школе, а у моря, там, где балаган.
Трубы весело играют, флейта помогает
И все вместе исполняют огненный канкан.
Засвербело! Невозможно взять пройти так… мимо.
Хоть одним глазком, а должен это посмотреть.
Школа рядом, не уйдёт, но… невыносимо
Думать, что они проездом, можно не успеть.
Подбежал к шатру у моря, нет уже билетов!
Перекупщики шустрят, есть из-под полы.
Подошёл к ханыге робко, нет у их секретов…
- «Десять лир, ни сольдо меньше, покажи котлы».
- «Да, пойми, мне нужно видеть и театр, и кукол.
Завтра скопом уезжают, там иди свищи.
Где мне взять такие деньги, я их не профукал,
Сроду денег не бывало, так что не взыщи.
Хочешь, я отдам рубашку, можно и костюмчик,
Головной убор в придачу, всё, что есть на мне.
Ну, не будь таким занудой, будешь мой любимчик.
Я такие представленья видел лишь во сне.
Можешь, если ты не глупый, азбуку купить?
Она стоит этих денег, вот тебе мой крест».
- «Ладно, забирай билет, празднуй, так и быть…»
Буратино пулей в зал, нет свободных мест.
Осмотрел ещё раз зал, есть одно местечко,
Правда, самый первый ряд и напротив рамп.
Сел на место, не успев вымолвить словечко,
Свет погас, зажглись софиты тысячами ламп.
Вскоре занавес поднялся, в центре декорация;
Лебедь белый из картона, из клеёнки пруд.
Всё какая-то халтура, явно профанация,
Всюду бедность и безликость, всё мартышкин труд.
Из-за дерева с картона вдруг выходит кукла,
В длинном, белом малахае, как и рукава.
Пьеро я, а голос грустный, на одежде пудра,
А под глазом синячище и сказал слова…
- «Мы покажем пьесу про любовь и слёзы.
Мальчик девочку любил в синем парике,
А его за это били, уж какие грёзы,
Били долго и упорно, дома и везде».
Следом вышел новый парень в клетчатой одежде.
Шутовской колпак напялил – это Арлекин.
- «Так о ком ты говоришь? О своей надежде?»
И с размаху по зубам, – «Ты здесь не один!
Как зовут, по ком ты сохнешь, говори, придурок.
Нежели по Мальвине? Да, она мила!»
Снова бьёт с размаху Пьеро, - «Ты, как глупый турок,
Пропишу тебя в больнице, чтобы не ждала.
Может, скажешь, где Мальвина?»  -  «Она убежала
С ней исчез её приятель, пудель Артемон.
На кушетке в раздевалке сумочка лежала…»
- «Нет хозяйки, нет проблемы, это, как закон…
Посмотри на первый ряд, это ж Буратино!»
Не по тексту Арлекин громко закричал.
Пьеро выпучил глаза, заморгал картинно
И давай скакать по кругу, словно одичал.
Выскочил, не помня, в два прыжка на сцену,
Буратино куклы – обнимать, щипать.
Все запели хором, песням знали цену…
От такого чуда, зал стал хохотать.
Скучного спектакля нет, как нет,  в помине.
Всюду радость, слёзы! В зале шум и гам.
Кто-то плачет, кто смеётся, кто-то посредине,
Всё  смешалось; куклы, зритель,… форменный бедлам.
Вдруг на сцене появился метрдотель театра,
Всем известный самодур, грозный Карабас.
Борода, как хвост павлина с острова Суматра.
Нос картошкой, глаз, как плошка, кличка – Барабас
Зубы, как у крокодила, морда бегемота,
А в руках орангутанга плётка в семь хвостов.
Буратино от испуга пробрала икота.
Заорал, ощерив зубы: «Ты-то кто таков?»
Взял за шкирку Буратино и бесцеремонно,
Грубо, волоком, как тряпку, оттащил в чулан.
Ошалел от обращенья, хамства принародно,
- «Ох, и глупый я, однако, форменный чурбан!»
По приказу Карабаса пьесу доиграли.
Куклы по своим каморкам, Карабас к себе.
Сел на ужин у камина, угли догорали…
Кликнул Пьеро с Арлекином: «Буратино мне!
Он же вроде деревянный? Не, как вы, из ваты.
Подтопить камин мне надо, вон огонь погас.
Приведите мне его, вы ж мне, как солдаты,
Вместо дров он мне послужит, именно сейчас».
Обе куклы с добрым сердцем пали на колени:
«Благородный Карабас, пощади его!
Он весёлый, озорной, без намёка лени,
Рассмешит и разыграет мигом хоть кого».
- «Что такое?» - Карабас сделался багровым,
Плеть схватил, искрой сверкнули сразу семь хвостов.
- «Запорю!!! Вы что друзья, с этим гостем новым?
Вмиг лишу вас привилегий, должностей, постов».
Пьеро стал ещё бледней, Арлекин не меньше,
Словно пробки из бутылки вылетели вон.
Разыскали Буратино. – «Друг ты наш милейший,
Карабас к себе зовёт, недовольный он».
Заявились, … Карабас кочергой шурует,
У камина, злой, как демон, угли ворошит.
Здесь готовит, здесь и ест, здесь же и ночует.
Дым с камина весь наружу, в горле аж першит.
Вдруг от дыма или пыли он зашёлся чихом,
А чихал он долго громко, раз по сто подряд.
Самый раз бы отсидеться в уголочке тихом,
Пьеро с Арлекином вроде, как и рад.
Наклонился к Буратино, прошептал тихонько:
«Карабас, чихая, во сто крат добрей.
Ты поплачь ему жилетку, намекни легонько,
Что ты с Карло бедный, главно не робей».
Между чихом Буратино обратился слёзно:
«Отпусти! Я здесь случайно! Я домой хочу!!!
Мной поддерживать огонь, просто несерьёзно,
Если здесь я, как заложник, может, заплачу?»
- «Ну а кто же твой отец?» - и опять чихает…
- «Папа Карло, он шарманщик, а живёт в версте.
Олигархов развлекает, и нужды не знает
И камин горит отменный, правда на холсте».
Карабаса-Барабаса словно подменили,
Прекратился чих мгновенно, бросил кочергу.
- «Что сказал ты, деревяшка, где вы с папой жили?
Где ты видел холст с бульоном? Не гони пургу!»
Возмутился Буратино: «Мне ли пустословить?
Где живём мы с папой Карло, там и холст висит.
За холстом я видел дверь, мне то, что базарить?
Вот уж больше века там Сверчок сидит».
И, о чудо, Карабас вдруг заулыбался.
А улыбка…пот холодный выступит во сне.
Встал со стула, вроде растерялся
И на толстый нос вдруг надел пенсне.
- «Буратино, дорогой, ты же любишь шутки?
Вот и я прикол устроил. Почему нельзя?
Так что любим мы тебя, ценим прибаутки
И запомни, в нашей труппе все твои друзья.
Папе Карло передай мой поклон нижайший.
Пусть жилплощадь не меняет, он ведь из простых?
В дом гостей не приглашает, мой совет строжайший…»
И отсыпал Буратино десять золотых.
Рано утром, как проснулся, очень быстро впопыхах,
Сосчитал свои монеты, хоть и счёт не знает.
Посмотрел свои ладони, их, как пальцев на руках.
Ещё в школу не ходил, а уже считает.
Очень мило попрощался с новыми друзьями.
Побежал домой вприпрыжку, радостный такой.
- «Вот куплю я папе Карло куртку с вензелями…
Будут счастлив, что с подарком я пришёл домой».
Размечтавшись, натолкнулся на бредущих нищих.
Это были: кот Базилио и лиса Алиса.
Вид такой, как год живут без воды и пищи.
Жулик-кот с огромным стажем и она актриса.
- «А куда же ты спешишь, смелый Буратино?»
- «К папе Карло, он живёт вон за тем углом»,
- «Дурно ты с ним поступил, говорить противно.
Откровенно говоря, выглядишь козлом.
Папа Карло издержался, он совсем без денег.
Всё тебе, а сам, как аскет, впроголодь живёт.
Волосёнки на макушке, как паршивый веник,
Точно долго не протянет, с голоду помрёт».
- «Что вы так распричитались, да и кто такие?
Почему вдруг мне решили это доложить?»
Перед носом у Алисы всплыли золотые…
- «Деньги есть! И папа Карло долго будет жить!»
У кота шерсть дыбом встала, глазки зло сверкнули.
Еле-еле удержался, чтобы не схватить.
И Алиса облизнулась, мысли, как уснули,
Напряглась: … «Так что же делать? Как не отпустить?»
- «И кому же ты собрался денежки отправить?»
Ласково Алиса молвит: «Может чем помочь?»
- «Папе Карло непременно куртку надо справить…
Ну, а вам-то что за дело? Да пошли  вы прочь!»
- «Не гони, а нас послушай, лишнее не скажем.
За такие деньги куртку? Явно перебор.
Лучше мы давай её в ателье закажем,
По-уму давай заключим с нами договор».
Буратино растерялся, пробубнил чуть слышно:
«Мне бы азбуку ещё, я свою продал.
А поэтому с учёбой ничего не вышло,
Получается, что папу я почти предал».
- «Знай, малыш, учёба зло, блажь людей, химера.
Кот Базилио в учёбе зренье потерял.
Да и я из-за учёбы…чтоб её…холера,
В десять лет на костылях, так-то вот. Понял?»
Тут ворона, что сидела на суку и слушала,
Вдруг, как каркнет: «Буратино! Врут тебе они!
Если б я сейчас одна сыр свой не докушала,
Точно бы Алиса съела, к бабке не ходи».
Кто Базилио сделал вид, что поклёп не слышал,
Промурлыкал: «Буратино? Вот ты, брат, каков?
Любознательный, не глупый, в папу Карло вышел,
Не желаешь вместе с нами в Страну Дураков?»
- «Нет! Нет! Нет! Ни коим разе, Вы ж сказали сами,
Что мой папа мною брошен, что он чуть живой!
Не могу я оставаться больше вместе с вами
Что случится, я рискую только головой»,
- «А не хочешь приумножить свой же капитал?
Наварить процентов сто, может даже больше».
- «Ты ж от папы Карло, вижу, лучшее впитал.
Сделай то, о чём мечтает, проживёт подольше».
- «Ну-ка! Ну-ка! Объясните это мне подробней…»
Буратино хоть не жадный, но и не дурак.
Отказаться и уйти было бы удобней,
Но богатство в руки лезет, он же не простак!
И Алиса рассказала, что это такое:
«Есть у дома, где живём, Полюшко Чудес.
Вечером зароешь в землю семя золотое,
Можно деньги посадить, был ба интерес.
Утром тополь вырастает с интересной кроной.
От зерна простой пшеницы вырастет батон,
Если денежки зароешь с золотой основой,
Крона будет золотая, денег – миллион!»
Поразмыслив, Буратино им сказал: «Согласен!
Не хочу, чтобы случился в поле инцидент,
Потому что труд с деньгами всё-таки опасен,
Обещаю после дела заплатить процент».
И пошли они обратно, дом остался сзади.
Лес прошли, потом болото снова вышли в лес.
Умотались, заблудились, а чего бы ради?
Был у всех на это дело шкурный интерес.
Вечером гурьбой подходят к старенькой харчевне,
Надпись на стене прибита: «Дом трёх пескарей».
И хозяин сразу видно, что живёт в деревне,
Крутит, молча, самокрутку около дверей.
Грустно молвила Алиса: «Мне бы хоть сухарик,
А коту хоть мышь из церкви, только попади…»
Посмотрел хозяин хмуро, загасил чинарик
И сказал, недобро как-то: «Ладно, заходи».
Сели ровно, как учили, обменялись взглядом…
- «Нам для перехвата можно только сухари».
Тут Алиса в позу встала и хозяин рядом:
«Мы у вас пробудем долго, может до зари.
Посему неси-ка всё, что найдёшь на кухне,
Мне цыплёнка можно в тесте, можно табака.
Целый день во рту не крошки, с голоду опухнем,
Мы подумаем с заказом, принеси пока».
И Базилио не лавке осмелел, икая…
- «Мне бы судачка с грибами, водки можно штоф,
Если рыбка есть ещё, ты скажи какая?
Можно свеженькой селёдки, съем без лишних слов».
С мутным взглядом разбрелись, всем отдельный номер.
Буратино только лёг, как в траву упал.
Странно то, что от обжорства здесь никто не помер,
Правда, только Буратино сон дурной видал.
Только не был бы он в руку, с горечью подумал.
И к хозяину: «Дружище, сколько за постой?»
- «Хоть и съели все припасы, я не передумал,
Заходите, а за ужин ровно золотой».
- «Ты что спятил, малахольный, это ж состоянье!
Тридцать лир, не сольдо больше, красная цена.
Если верно подсчитать нет образованья,
Думай, братец, голова для того дана».
Выхватил шампур хозяин, встал в дверях, как глыба.
- «Разорить меня решили, побери вас прах…»
Буратино вспоминает: был шашлык и рыба…
- «Раскусил я вас злодеи – подлый вертопрах!»
- «Ладно! Ладно! Успокойся!» - …и напопятую
- « Извини, но я не думал, что ты вот такой.
Точку я пока не ставлю, ставлю запятую…»
Развязал свою заначку. – «На свой золотой!»
- «Так и где мои коллеги, спутники приблудные?
Время ночь. Их чёрт попутал или может бес?»
- «Встали тихо, и ушли, как жлобы беспутные,
И тебя просили тоже собираться в лес».
Делать нечего, пошёл. Темнота – глаз выткни.
Люди спят, природа спит, сон и тишина.
Ситуация на АХ! Вот возьми, привыкни,
Вся надежда на удачу, с ним пока она.
Птичка Сплюшка привязалась, дурочке не спится
И трещит, как заводная: «Ты лисе не верь.
Обведут тебя, обманут, сможешь убедиться.
А Базилио? Он зрячий! Настоящий зверь!»
Буратино отмахнулся словно бы от мухи,
А она: «Бандиты грабят только, кто слабей!
Здесь опасно, я серьёзно, это всё не слухи
И держись-ка ты подальше от шальных зверей».
Вскоре месяц показался, стало чуть светлее.
Лес ещё далековато, вёрст, примерно пять.
По утоптанной тропинке зашагал быстрее,
Вдруг услышал топот сзади, - «Это кто опять?»
Оглянулся – никого, побежал быстрее…
Слышит, гонятся за ним, вмиг обуял страх.
Голос внутренний кричит: «Надо быть смелее!»
А сознанье заставляет прятаться в кустах.
Наконец-то разглядел, догоняли двое,
В белых балахонах, вроде ку-клукс-клан.
Первый с тесаком в изготовке к бою,
У второго непонятно вроде, как наган.
Буратино догадался деньги в рот засунуть,
- «Если будут отнимать, здохну не отдам.
Правда голову свернуть будет им раз плюнуть».
Побежал быстрее зайца к реденьким кустам.
Тут его и поймали, словно он нашкодил
«Деньги где?» - Орёт высокий: «Пасть сейчас порву!»
Буратино лишь мычит, длинный верховодил…
- «Раз мычит, похоже, деньги у него во рту».
И давай трясти, как грушу, но не помогает.
Буратино стойко терпит – чисто партизан.
- «Вот попал же в переплёт, хуже не бывает».
Изловчившись, хвать за палец, заревел пузан.
Вместо пальца тяпнул лапу, шерсть во рту осталась.
Понял кто этот разбойник, а ещё кормил.
Словно спринтер мчался к лесу и орава мчалась,
Всё-таки догнали гады, значит зря поил.
Он на дерево те следом, словно обезьяны,
Буратино это даже стало забавлять.
Выбежал опять к кустам посреди поляны,
Впереди блестит болото, так не убежать.
Обогнул болотце справа, эти догоняют.
Впереди опять блеснуло, вроде как вода…
Кот с Алисой во всё горло, на чём свет ругают.
- «Неужели прибежал? Снова не туда!»
Видит в ближних камышах, лебедь отдыхает,
Голову сложил красиво, прямо под крыло.
Мирно спит красавец-птица и совсем не знает,
Что опять же Буратино крупно повезло.
Буратино без раздумий, разогнавшись, в воду.
Поднырнул, хоть было трудно, лапы ухватил.
Закричал, спросонья лебедь, словно в непогоду,
Полетел над озером из последних сил.
Перелёт был скоротечный, благо берег близко.
Стало видно, где летели, дело шло к утру.
Сделал мягкую посадку, потому что низко,
Приземлился на поляну, шлёпнувшись в траву.
Отряхнувшись от воды, осмотрел поляну.
Сквозь деревья увидал чей-то дачный дом
И пошёл, шатаясь к дому прямо по бурьяну.
Дом стоял совсем один, никого кругом.
Подошёл поближе к даче, осмотрел внимательно.
Всё ухожено, всё чисто, есть дрова в сарае.
Всюду яркие цветы, розы обязательно,
В центре чуть журчит фонтан, как в Бахчисарае.
Постучал тихонько в дверь, там не отвечают,
Он сильнее – тишина, вдруг услышал шум.
Снова двое ненормальных, удержу не знают,
Потеряли всё на свете: совесть, честь и ум.
Буратино, словно буйвол, замычал с досады,
Сил уж нет сопротивляться, тяжело упал.
Кот Базилио с Алисой несказанно рады…
Кот опять начал трясти, пока не устал.
Не добившись ничего, привязали к дубу,
А вернее к его кроне и вниз головой.
Прошипела зло Алиса, оттопырив губу…
- «Расставайся с золотыми, будешь, гад, живой.
Мы пока пошли в харчевню, я проголодалась,
Ты, мой друг, пока виси, как ночная мышь.
Или хочешь, чтобы здесь я с тобой осталась?
Золотые в рот запрятал? Потому молчишь?»
Солнце встало из-за леса, утро наступило,
Заблестели на цветах капельки росы.
Не спеша, хозяйка дома ставенки открыла,
Вышла на крыльцо Мальвина, сказочной красы.
Так он встретил примадонну труппы Карабаса.
Тайно здесь она укрылась от хозяйских склок.
Чтоб не видеть и не слышать козни Барабаса,
Да записочки с намёком, где-то между строк.
Здесь жила она счастливо, все её любили
И снабжали регулярно всем, чтоб можно жить.
Мыши сало, сахар, сыр скромно приносили,
Сокол – дичь, кроты – коренья, а улитки – пить.
Верный пудель отвечал за доставку хлеба,
Вороватые сороки всё тащили в дом.
Быстрокрылые стрижи от земли до неба,
Всем, кто жалит, учиняли форменный Содом.
Трудоголик муравей отвечал за ягоды,
Пчёлы – мёд, ну, а паук отвечал за нитки.
Всё без зависти, корысти, даже личной выгоды,
Воду к чаю доставляли умные улитки.
Вдруг прекрасная Мальвина, Бог мой, увидала…
Словно жёлудь, Буратино на дубу висит.
Артемону своему тотчас приказала:
«Снять немедленно его!» - в голос голосит.
Буратино отключился и совсем не дышит.
Парня сняли, слава Богу, оттащили в дом.
«Пусть послушает его, может что услышит,
Надо доктора быстрее!» - гавкнул Артемон.
Вот явились: лектор Жаба, докторша Сова
И лечитель всех недугов некто Богомол.
Стали нюхать Буратино, бормотать слова,
Но диагноза не ставят, неизвестно мол.
Жаба квакнула два раза: «Этот будет жить,
Потому что деревянный, вроде как живой».
А Сова в ответ злорадно: «Перестань смешить!
Я, как доктор, приглашаю спеть за упокой».
- «Вы кончайте мне темнить, я вам не товарка!»
Возмутилась сеньорита: «Где диагноз ваш?»
- «Что вы! Что вы! Буратино вылечит касторка
И дальнейший ход лечения взять на карандаш».
Буратино аж подпрыгнул: «Не нужна касторка!
У меня же не запор, чтоб его лечить.
Тётя Жаба пошутила, это оговорка,
Мне нужна простая сода, чтобы бинт мочить».
Фельдшер Жаба ускакала втихаря в подполье,
Ну, а докторша Сова мигом на чердак.
Богомол уполз во двор, там ему раздолье,
Он же медик из народа, а не просто так.
Говорит через окно: «Надо пить касторку,
Если мой совет не нужен, так зачем и звать?
А к касторке дайте сахар, да печенья горку,
Выпьет, съест и, как младенец, будет долго спать»,
Так и сделала Мальвина. Как без Артемона?
Уложили Буратино силой на кровать.
Влили в рот ему касторку с чаем без лимона,
Дали сахару кусочек, горечь зажевать.
После выпитой касторки засопел блаженно,
Даже рассказать что было, толком не успел.
Вся одежда после стирки сложена отменно,
Артемон, улёгшись рядом, тоже захрапел.
Утром Буратино встал в чудном настроении,
Будто не было ни ссор, ни погонь, ни драк.
Вдруг Мальвина подошла, позвала в смятении:
«Чайный стол накрыт в саду, я не просто так».
Буратино сел с ногами, он давно не ел.
Торт миндальный проглотил, разом, не жуя.
Кофе выхлебать из турки, правда, не успел,
Подошла, Мальвина злая, скатерть теребя.
- «Где тебя так научили за столом сидеть?
Опусти на землю ноги, здесь же не трактир!
Руки мыл перед едой? Можно посмотреть?
В доме есть, где умываться, ванна есть, сортир.
Папа Карло у тебя первый воспитатель?
Это он тебя учил, всё руками есть?
Буду я теперь тебе перевоспитатель…»
- «Вот попался, доконают точно меня здесь».
- «Для начала научу делать физзарядку.
Перед завтраком, как воздух, нужен туалет.
Брать столовые приборы только по порядку.
Куру можно брать руками, да и то в обед».
После завтрака Мальвина забрала одежду,
Отругала за лохмотья и за внешний вид.
Будет всё теперь из ткани – подала надежду.
К вечеру висел готовый, новенький прикид.
Четверо портных трудились, старшим был Шеншелло,
Мышь Лизетта, серый Дятел, старый жук Рогач.
Сшили френч такой красивый, лучше не бывало,
Сшили брюки, колпачок, хоть пляши, хоть плачь.
А потом пошли кошмары – всякие науки.
Арифметику начав, Буратино скис.
- «Дважды два не пять? Умереть со скуки…
Всё учение, Мальвина, это твой каприз!»
«Хорошо оставим это!» - молвила Мальвина.
- «Вот чернила, вот бумага, начинай писать.
То, чему хочу учить, только половина,
Чтобы умным быть, как я, нужно много знать».
Ободрился Буратино: «Надо? Значит надо!
Покажу тебе упорство, твёрдость и отвагу».
Взял чернильницу проверить, сунул нос…досада!
Клякса жирная упала прямо на бумагу.
У Мальвины на глазах выступили слёзы.
- «Буратино, ты мальчишка, мерзкий хулиган!
Не научат тебя жить не шипы, не розы…
Артемон, отправь нахала отдыхать в чулан».
Грустно стало Буратино одному в чулане.
- «Ну, нигде меня не любят: учат или бьют».
Перепрятал золотые у себя в кармане…
- «Может в этом есть учёба, когда в лоб дают?
Возомнила из себя, чёртовая кукла,
Тоже мне преподаватель, тоже педагог!
Жить, как все, без выкрутасов кажется, отвыкла?
Домик этот, хоть и чистый, для меня острог»,
Слышит шорох в стороне – «Что-то там случилось?»
- «Не пугайся, Буратино, я лишь мышь летучая.
Ночью выведу тебя, лишь бы получилось,
Не отказывайся, парень, от такого случая».
- « Что ж спасибо за заботу, очень даже тронут.
А у всей этой затеи замысел, каков?»
- «Кот Базилио с Алисой ждут тебя и смогут
Сделать всё, что обещали в Стране Дураков».
- «Кот Базилио с Алисой? Да они ж разбойники!
Ночь за мной гонялись оба, еле убежал»,
- «Ты, братишка, обознался, те уже покойники.
Утром их патруль увидел, тотчас задержал».
Вечером пришла Мальвина, через дверь спросила:
«Буратино, как ты там? Всё ли осознал?»
- «Всё нормально у меня, чтобы не просила
Делать ничего не буду, от тебя устал».
В комнате своей Мальвина залилась слезами.
- «Бедный, милый Буратино, и наивный плут.
Как такого научить видеть всё глазами
И понять, что чаще,…чаще люди врут».
Ночью мышь тихонько шепчет: «Вон крысиная нора.
Лезь в неё через подполье, вылезешь во двор.
Буду ждать тебя за домом, где висел вчера
И собак не разбуди, вдруг решат, что вор».
Всё, сказав, мышь улетела, Буратино вполз в нору.
Лез тихонько, еле слышно, помня уговор.
Вылез в кухню, там увидел кошкину дыру,
Юркнув шустро, по-кошачьи, выскочил во двор.
Мышь, увидев Буратино, крикнула: «За мной!»
Полетела мимо дома напрямую в лес.
Буратино вслед бегом, точно заводной,
И опять перед глазами Полюшко Чудес.
Пробежав примерно час по траве и кочкам,
Слышит голос: «Привела! Целый и живой!»
Полетел куда-то вниз, этаким клубочком,
Больно стукнувшись об камень, прямо головой.
Не заметив в темноте, впереди обрыва,
Точно шею мог свернуть, вроде обошлось.
Полный рот песку набралось, в волосах крапива…
Хорошо звать на помощь так и не пришлось.
Подбегают к Буратино мнимые приятели.
- «Что ж ты так неосторожно! Страсть, как напугал!
О сомненьях мышь сказала. Думал, что предатели?
Мы же ждём вторые сутки, вон, как кот устал.
Видишь мост через ручей? Правда, развалился…
И ручей почти что высох, видно и без слов.
Видишь ветхие дома? Храм перекосился…
Поздравляю! Вот он славный город Дураков!»
Буратино отряхнулся, грязь убрал с одежды.
«Ну, пошли» - сказал Алисе: «Будешь проводник».
Кот Базилио угрюмый, был такой однажды,
Быть в делах второстепенным, просто как-то не привык.
По дороге у Алисы рот не закрывался,
- «Куртки шьют здесь меховые, пироги пекут.
Торт-Бизе совсем недавно в лавке продавался
Кто с умом, тому деньжата здесь рекой текут».
Буратино удивился, странная картина…
Вроде ночь, а все не спят, словно с бодуна.
Вышла с подворотни вся в коростах псина,
Там корова, как скелет, там коза одна.
Воробьи, как после драки, не совсем житейской.
Куры, страшно посмотреть, им не до яиц.
На углу сидят бульдоги в форме полицейской,
Морды сытые и злые,…нет приличных лиц.
Кот попался, шёл в очках в золотой оправе
Кошка рядом, глазки в небо, хвост, как заводной.
Губернатор, важный Лис, с ним никто не вправе
Обсуждать, критиковать быт, режим такой.
«Видишь там Гусыню в шляпе?» - обращается Алиса:
«Всё богатство этой дамы не упало вдруг с небес.
Видишь, как себя ведёт? Разодета, как актриса…
В этом городе богатства только с Полюшка Чудес».
С разговором, незаметно на пустырь какой-то вышли,
Всюду битая посуда, тряпки, рваные кули.
«Яму рой!» - мяукнул кот: «Каждый час для нас не лишний,
Деньги в яму закопаешь, солью посоли».
- «Как положишь деньги в лунку, «фекс» шепни четыре раза
Лунку делай не глубокой, чтоб росток быстрее рос.
Принеси воды побольше, деньги это – не зараза.
Так что стать миллионером, я считаю не вопрос».
Всё исполнил Буратино, как и говорили.
Лунку вырыл, посолил, «фекс» успел сказать.
Всех отправил спать домой, чтобы не шустрили,
Сам, усевшись на пригорок, стал спокойно ждать.
Чтоб увидеть, как заснёт глупый Буратино,
Кот Базилио с Алисой спрятались в кустах.
Посмотреть со стороны – глупая картина.
Двое ждут, и третий ждёт, как бы на местах.
Час прошёл, второй прошёл кот начал кемарить,
А Алиса с возмущеньем: «Что ж он, чёрт, не спит?!
Скоро утро, нужно срочно всё это поправить…
Ты смотри, а я сейчас, пусть пока сидит».
Побежала снова в город, подключать полицию.
Разыскала отделение и толкнула дверь.
Может надо бы сначала написать петицию,
Увидав, что в отделении полицейский-зверь.
Разбудила осторожно спящего бульдога.
- «Вор в округе объявился и опасный вор!»
«Гав!» - спросонья страж порядка с мордой носорога,
Взял Алису за загривок. – «Будет разговор?»
Скрипнул жёлтыми клыками, а глаза сверкают…
«Что украла?!» - Прорычал, вздёрнув вверх усы.
«Нет не я это! Не я!» - А сама икает
С перепугу облажалась прямо здесь в трусы.
Кое-как, придя в себя, объяснила толком,
- «Вор сидит на пустыре и момента ждёт.
Он неопытный ещё, всё же смотрит волком.
Может взять, похоже, банк, если повезёт».
Стражник, всё ещё рыча, позвонил кому-то:
«Быстро сыщиков сюда! Спят? Так разбуди!
Намечают ограбленье, утром почему-то,
Из заезжих гастролёров, новенький, поди».
Прибегают доберманы, доберманы - пинчеры,
Сыщики они от Бога, лучших не сыскать.
Кольты в кобуре висят, за спиной винчестеры…
Полицейский ухмыльнулся: «Банду будем брать!»
«Вот она вам всё покажет!» - лапой ткнул Алису.
- «Не вспугните, осторожней он пока один,
Брать живым, нам надо знать с кем пришёл в столицу
И вообще, кто из себя, этот господин».
«Гав-гав-гав!» - Как  по команде козырнули сыщики,
По Алисиной наводке, бросились  вперёд.
Подползли тихонько сзади сыскари-отличники
И схватили Буратино, тот как заорёт…
- «Кто такие? Что вам надо? Жулики! Бандиты!
Эй, полиция! На помощь! Помогите! Грабят!»
А Алиса из кустов: «Вот теперь мы квиты!
Будешь знать, как не делиться, пусть тебя посадят».
Не успели Буратино утащить в участок,
Кот Базилио с Алисой уже тут как тут.
Отыскали золотые, так везёт не часто.
Восемь забрала Алиса, кот опять обут.
От обиды завизжав, он в лису вцепился,
Морду в кровь ей ободрал, требуя своё.
Словно шерстяной клубок с горки покатился,
Были слышны хрипы, стоны и ещё… «Моё-ё-ё!»
Успокоившись, решили поделить по-братски.
- «Не последний день живём, драки ни к чему».
В это время с Буратино не по-джентельменски
Обошлись, как с беспризорным. Это почему?
Не найдя в карманах денег, доп. ключей, отмычек,
Обвинили в тунеядстве, в попрошайском зле.
Чтоб избавить Буратино от дурных привычек,
Утопить его решили в местном сан. узле.
Как ни звал на помощь папу, как ни упирался,
Унесли его за город к старому пруду.
Бросили с моста подальше, каждый постарался.
«Эх!» - подумал напоследок: «Всё! На дно пойду…»
Пруд был старый, очень грязный, весь зарос травою.
Буратино ж деревянный и не утонул.
Всплыл весь в ряске и пиявках, как само собою,
На воде лежит и дышит, вроде как уснул.
Обитатели пруда словно ждали это,
Окружили Буратино с намереньем съесть.
Головастики, жучки, даже жабы где-то…
А улитка умудрилась прямо на нос сесть.
Надоела Буратино эта свистопляска…
- «Я не мёртвая вам кошка, я ещё живой!»
Повернулся на живот и поплыл, где ряска.
Гвалт устроили лягушки: «Это кто такой?»
Буратино сел на лист у роскошной лилии.
Стал дрожать от холода и слегка скулить.
Не осталось и следа от былой идиллии.
Всё сказал лягушкам, не хотел юлить.
И про куртку папе Карло с яркими застёжками,
Про каморку и про холст, где горел очаг.
Про мечту о завтраке с вкусными лепёшками…
Чтоб его все узнавали: «Вот он, весельчак!»
Рассказал, как обокрали, как на дуб повесили,
Ночь гоняли, словно зайца, по чужим лесам.
Ну, а сколько оплеух, тумаков отвесили…
Всех обидчиков запомнил, рассчитаюсь сам.
Жалко стало Буратино здешним обитателям,
Все лягушки мигом в воду, прямо, как одна.
Догадался Буратино, он попал к ценителям,
Накормить его решили, взяв еду со дна.
Вмиг соседний лист широкий стал обеденным столом.
На жаркое жук навозный и икра лягушек,
И салат из тины с ряской…не понять никак умом,
Одурел от этой нежности квакушек.
От такого угощения в глазах пошли круги.
Буратино рот прикрыл, чтоб не срыгнуть.
- «Извините, эту гадость можно кушать за долги.
Мне бы выбраться отсюда и вздремнуть».
Воцарилась тишина, и притих весь пруд,
Все лягушки снова  в воду и еду забрали.
Испугался Буратино – в порошок сотрут,
Разобидевшись, аж квакать перестали.
Вдруг над ряской показалась голова змеиная
И направилась к листу, где наш друг сидел.
- «Вот и спета моя песня – песня лебединая…
Жалко курточку купить так и не успел».
Оказалось не змея, зря так испугался.
Черепаха пожилая с именем Тертила.
Что-то ёкнуло внутри: «Вдруг не зря старался…»
В умном взгляде черепахи чувствовалась сила.
- «Знать не зря тебя зовут глупеньким мальчишкой.
Что тебе сказал Сверчок? Не балуй, учись!
Ты же в город Дураков с мерзкою мыслишкой
Заработать на чущинку… Что с тобой? Уймись!»
- «Я ж хотел для папы Карло, так ему не сладко…
Куртку новую купить, множество еды…»
- «Твои деньги откопали кот с лисой, вот так-то,
Слушать надо было старших, не было б беды».
Как нашкодивший школяр, начал тихо плакать.
- «Чем ругаться после драки, лучше б помогли».
Вдруг лягушки на Тортилу стали дружно квакать.
- «Помоги же Буратино, раз мы не смогли».
«Помогать, конечно, надо» - молвила Тортила.
- «Я однажды помогла – получила шок!
Это были злые люди, я бы их убила,
Из моей родной бабуси вышел гребешок.
Ты какой-то не такой, ты мне симпатичен.
Есть на дне одна вещица, надо поискать».
И опять ушла под воду, тиной след отмечен.
А лягушки по листочкам начали скакать.
Долго не было Тортилы, натерпелся страха,
Час промчался в ожидании, а за ним другой.
Вдруг поверхность всколыхнулась, всплыла черепаха,
А в зубах она держала ключик золотой.
- «Не горюй, что обворован ты лисой и кошкой.
Вот держи-ка этот ключик – ключик золотой!
Быстренько беги домой, быстренько, не мешкай.
Опасайся человека с длинной бородой.
Это он ключ обронил из кармана в воду.
Как тогда он испугался, как просил достать!
Приходил сюда не раз, даже в непогоду,
Очень злая я было за отца и мать.
Слышала их разговор, где-то надо дверь открыть
Этим самым вот ключом и наступит радость.
Бородатый так сказал, морду эту не забыть,
Память есть, я помню всё, несмотря на старость».
Сердце бешено забилось, глазки загорелись,
Жарко стал благодарить мудрую Тортилу.
Так душой разволновался, щёки аж зарделись,
Ключик далеко запрятал, чувствуя в нём силу.
Попрощался персонально с квакущим отрядом,
Чмокнул в лапу черепаху, как ба невзначай.
Прыгнул в воду и поплыл, благо берег рядом…
А с пруда неслось протяжно: «Ключик не теряй-й-й!!!»
Буратино не заметил к городу дорогу,
Потому и побежал, как глаза глядят.
В темноте глаза привыкли вроде понемногу,
Что бежать чуть легче стало, лишь на первый взгляд.
Всюду лес густой стоит, кое-где овраги…
Лес густой, а он бежит… это всё не так!
Не заметишь на дороге, вроде как коряги…
Мигом можешь очутиться головой в кустах.
Вдруг увидел впереди маленький комочек,
Тут же сзади услыхал сильный, злобный лай.
Только спрятался в кустах из одних колючек,
Два бульдога пронеслись с возгласом: «Давай!»
Вышел снова на дорогу и трусцою дальше,
Видит, снова тень мелькнула, чья не разглядел.
А за нею с диким воем, как и раньше,
Два взбесившихся бульдога – это беспредел!
Чуть быстрее побежал, от греха подальше.
Снова тень, да это заяц, а на нём седок.
Ветку дерева пригнул, выбрал что потолще,
Пассажира сбил с косого, тот упал в песок.
Заяц дальше убежал и за ним собаки.
Буратино с незнакомцем спрятались в кустах.
- «Их за что упорно ловят? За разбой, за драки?
Или помыслы, какие в умных головах?»
Буратино наклонился ниже над лежащим …
- «Боже мой! Да это ж Пьеро! Я тебя узнал!
Был в театре Карабаса другом настоящим!»
Стал трясти его и хлопать…- «Как сюда попал?»
Пьеро шепчет про Мальвину, вроде как прощается,
И бормочет непонятно, тихо, как в бреду.
Сунул в нос ему пиявку, это полагается
Тем, кто разум стал терять и попал в беду.
От пиявки вмиг очнулся, замотал башкою.
- «Значит я ещё живой… Буратино, ты?
Это я тебе обязан жизнью, головою?
Значит, сбудутся, я верю, все мои мечты.
Буратино, дорогой, нужен псам не заяц,
Этим мерзким людоедам нужен только я.
Карабас их нанял всех, подлый он мерзавец,
Для него теперь бульдоги новая семья».
Снова лай собачий слышен, где-то из-за леса.
Затаились беглецы в зарослях кустов.
- «Ну, рассказывай что было, ради интереса…»
Пьеро лёг в траве удобней: «Выслушать готов?
Всё случилось через день, как с тобой расстались.
Ночью ветер завывал, дождь, как из ведра.
Карабас сидел, курил,… комары кусались…
Куклы спали, я не спал, помню, до утра».
- «И чего же не спалось?»  - «Думал о Мальвине».
- «Ну, нашёл о чём скучать, не пойму тебя».
- «Буратино, ты не прав, мы не в магазине.
Чувства, друг, не выбирают, уж пойми меня».
Между тем, пожав плечами, Буратино вдруг продолжил:
«Ну и что? Причём здесь ты? Видел я её…
Правда, был в чулан посажен, что не так умножил.
Фифа с крашеной причёской, фу-ты, вот и всё».
- «Буратино! Где Мальвина!?» - Пьеро аж подпрыгнул.
- «Без Мальвины я, ты знаешь, потерял покой!
- «Покажи мне, где живёт!» - Пьеро чуть прикрикнул.
- «Тайну знаю я про этот ключик золотой!»
Буратино удивлённо, даже брови вскинул:
«А откуда знаешь тайну этого ключа?
Если Пьеро что-то знает» - сам себе прикинул:
«Надо делать всё спокойно, а не сгоряча»,
- «Услыхал где ключ лежит, как его достать,
Дверь какую-то открыть, где, пока не знаю.
Всё, узнав от Карабаса, вздумал убежать,
Вот и прячусь от него, с зайцем и петляю».
Распирало Буратино правду рассказать
И что ключик золотой у него в кармане.
Сунул в рот тряпичный кляп, чтобы замолчать,
Чтобы Пьеро не решился обвинить в обмане.
Так вот, лёжа под кустом, Пьеро продолжал:
- «Говорил, был дождь тогда, слышу в двери стук».
«Тьфу! Кого там принесло…» - барин проворчал,
А явился Дуремар – Карабаса друг.
Специальность Дуремара – продавец пиявок.
Магазинчик содержал, не ахти какой.
Сам товар свой добывал; червяков, козявок…
Старый стал, работать трудно, можно на покой.
- «Любопытно стало мне, что там дальше будет,
Отогнул у занавески снизу уголок».
- «Отогреться я зашёл, места не убудет?
Посмотри, каких пиявок нынче приволок».
Дуремар был из себя – маленький уродец,
Головёнка – репка, личико – сморчок.
При рождении не успели выкинуть в колодец,
Вот и выросло невесть что, с детства старичок.
- «Почему такой сердитый? Может, заболел?
Я могу пиявками снять любую хворь».
- «Не нужны твои пиявки! Отдохнуть хотел?
Вот и сохни у камина и со мной не спорь».
Сел пиявочник к огню, завоняло тиной.
Карабас поморщил нос: «Где сегодня был?
От тебя несёт помойкой, то ли дохлой псиной…
Ты ж людей пойдёшь лечить, это не забыл?»
- «Плохо стали брать пиявки, не идёт торговля
Раньше я за шмат свинины и бокал вина
Молча, выполнял заявки, а теперь готов я …
Ставить всем своих любимых, видишь, вот она».
«К чёрту-дьяволу пиявки!» - крикнул Карабас:
«Ешь холодную свинину, пей своё вино!
От твоей сырой одежды весь огонь погас,
Подложи ещё дровишек и открой окно».
Дуремар доел свинину, осушил бокал,
Вытер рот своей ладонью, вздумал закурить.
Разминая самокрутку, вдруг проворковал:
«Я могу за эту милость отблагодарить.
Знаю  я большую тайну и могу открыть».
Карабас лишь ухмыльнулся: «Для меня их нет!
Что считаешь тайной ты, можешь позабыть.
Ну, а кто тебе сказал, передай привет».
- «Зря смеёшься Карабас, весть Тортила дала,
Есть такая черепаха в стареньком пруду».
С Карабаса спесь и гонор, как рукою сняло.
- «Может, позовёшь Тортилу? Я с тобой пойду.
Расскажи подробней мне, что она сказала?»
- «Долго это объяснять, ну да ладно, слушай…
Я ловлю пиявок там, их там много стало.
Если б можно было есть, черпай ложкой, кушай.
Рядом город Дураков, нанял там подростка,
Раздевался донага и по шею в пруд.
Все пиявки на него, а она присоска
И висит на голом теле, ждёт, как оторвут.
Так гонял я паренька день, туда-обратно,
Ну, и ясно, потревожил весь прудовый мир.
Флору всю у них порушил, вроде безвозвратно.
Муть со дна поднял такую, словно там был пир».
Всплыла злая черепаха, даже панцирь красный
И давай меня ругать: «Ну же ты и гад!
Хочешь, сделаю твой труд вредный и напрасный?
Помни, каждая пиявка, это мой солдат!
Все они подчинены твёрдому порядку
И об этом, между прочим, здесь никто не знает.
Ты пиявку в тело садишь, как морковку в грядку,
Я могу ей приказать – она искусает!
Но я добрая, пиявщик, вот моё условие,
Ты оставишь пруд в покое, раз и навсегда.
Отпусти пиявок с миром, здесь их всё сословие,
И чтоб я тебя не знала больше никогда.
- «Я, конечно, возмутился и претензий не принял,
Выйдет из тебя, сказал, чудный гребешок.
А она позеленела и сказала, чтоб линял
И что вместо головы у меня горшок.
Ну, а дальше интересней, мне Тортила говорит,
Ключик золотой имею, он сейчас на дне.
Есть на свете человек, он мене благоволит,
И сожрёт тебя, не ойкнет, только угодить бы мне».
«Это я тот человек!» - Карабас взревел, как демон:
«Почему не взял ты ключик, глупый Дуремар?»
- «Вот ещё! Какой там ключик? Может, скажешь, где он…
Бред Тортилы брать на веру? Это же кошмар!
После нашей перебранки, черепаха поклялась,
Что не даст ключа ни мне, никому другому.
А получит его тот, за кого попросит власть!
Власть у населения пруда – не зови подмогу!»
«Быстро в город Дураков!» - дал команду Карабас.
Бороду заткнул за пояс, шапку взял, фонарь…
- «Сяду на берег пруда…» - взгляд немедленно угас…
- «Буду мило улыбаться, пожалеет государь.
Буду умолять лягушек, головастиков, жуков,
Чтоб просили черепаху, дать мне ключик золотой.
А взамен, хоть тонну мух, две – личинок, пауков,
Пруд почищу, сменим воду, будет жизнь совсем не той.
Буду выть болотной выпью и просить, просить, просить.
На колени встану даже перед головастиком.
Ключик будет у меня, по-другому и не быть,
Я найду, где этот дом с потайным чуланчиком.
Маленькую дверь найду, кто живёт, не знает,
Стоит вставить этот ключ…» - Пьеро замолчал.
Буратино треснул в бок и не замечает,
Что товарищ тихо плачет, даже замычал.
- «Успокойся, говори, что ч тобой случилось?»
- «Карабас меня увидел, страшно вспоминать…»
- «Всё услышал, негодяй!?» - «Так и получилось,
Он меня хотел в камин, ну, а я бежать…
Здесь и налетел на зайца, с удивлением встал,
Я на спину, взял за уши: «Выручай, косой!»
- «Целый день в лесу мотался, очень я устал!»
- «Веселей, приободришься утренней росой!
Поскакали в темноте мимо огородов,
Через лес, нам неизвестный, не видать каков.
Мимо скошенных лугов, мимо всех зародов.
Не хотели – прибежали в город Дураков.
Видим, Карабас бежит вместе с Дуремаром,
Значит, псов сейчас наймут – всё, не убежать!
Заяц скис, прости меня, я опять о старом,
Не уйти нам от бульдогов, их не перегнать.
Еле-еле вразумил, не впадать в уныние,
Дал понять, если догонят, точно же сожрут.
Рано нам ещё сдаваться, высказал я мнение.
Мы ещё себя покажем, и сочти за труд.
Остальное видел сам, вот и вся история».
Буратино осторожно: «А где эта дверь?»
- «Твой вопрос здесь неуместен, это, как ирония,
Карабаса ты же знаешь, что это за зверь.
И потом, теперь ты знаешь, этот ключ, как в банке
Охраняется надёжно, раз на дне лежит.
Не возьмёт его никто, хоть на новом танке.
Черепаха днём и ночью ключ тот сторожит».
- «Вот он, Пьеро! Посмотри! Он лежал на дне».
Буратино улыбнулся и достал свой ключ.
- «Я, похоже, знаю дверь! Помогайте мне!»
Пьеро глупо заморгал: «Ну, ты, брат, везуч!»
Скоро солнышко взошло, заиграло светом,
Осторожно оглядевшись, вышли из кустов.
Кто бы словом поддержал, ободрил советом…
Не слыхать ни Карабаса, ни свирепых псов.
Буратино вдруг воскликнул: «Вспомнил я дорогу!
Мышь дорогу показала, вспомнил невзначай.
Любит спать она подольше, корчит недотрогу.
Если быстро побежим, попадём на чай».
- «Как считаешь, Буратино, она будет рада?»
Через каждые сто метров Пьеро глупо спрашивал.
- «Мне она не интересна, для тебя – отрада.
Плана встречи к сожаленью я, брат, не вынашивал».
Прибежали к кромке леса, домик на поляне,
Из трубы идёт дымок; тишина, уют.
Артемон вернейший друг, преданный охране…
Буратино убедился, здесь его не ждут.
Память помнила чулан, всякие придирки,
Не хотелось возвращаться снова в этот дом.
Как хотелось позабыть колбы и пробирки,
Запах вкусного тянул и уют кругом.
- «Голод только утолю и отсюда ходу!»
Для себя решил: «Не сяду больше за букварь!
Здесь же точно не дадут мне нигде проходу,
Карабас сейчас нужнее – низменная тварь».
С малым чайником в руках вышла вдруг Мальвина,
Глазки грустные, сырые, видно, что от слёз.
- «Буратино, посмотри, как она невинна…»
Пьеро разум стал терять, от наплывших грёз.
Не успела сделать шаг, замерла на месте.
Пьеро вышел на поляну, Буратино с ним.
- «Почему вы здесь вдвоём? И откуда вместе?»
Помутилось вдруг сознанье… «Значит  невредим…»
Буратино же спокойно: «Вот привёл, воспитывай!
Мне бы только пожевать, очень есть хочу.
И терпение моё больше не испытывай,
Буду делать всё, что скажешь, если захочу».
Наконец пришла в себя, поняла, что всё не сон.
- «Мальчики, вы всё ж дороги, быстро руки мыть».
Пьеро выполнил спокойно, Буратино потрясён.
- «Снова это воспитание… я ж хотел его забыть».
Кое-как помыли руки, Пьеро зубы вычистил,
Артемон концом хвоста освежил одежду.
Пьеро первым на контроль, Буратино вычислил…
Если Пьеро будет чистый, это даст надежду…
Сели, наконец, за стол, позабыв приличие,
Буратино начал есть быстро, всё подряд
Пьеро глазом не моргнул, на, что есть, наличие.
Сделал грустное лицо, вроде как не рад.
Смотрит тупо на Мальвину, строит глупо глазки,
А Мальвина неохотно: «Ты бы лучше ел».
- «Я стихи могу писать и читаю сказки…»
Под конец обеда, Пьеро, вроде осмелел.
Буратино душат слёзы от незлого смеха.
- «Знал бы кто,…верхом на зайце убежал поэт.
Вот не видел Карабас, вот была б потеха!
Ну-ка, Пьеро, прочитай нам пламенный сонет».
И Мальвина улыбнулась, первый раз,…не много.
- «Если парни веселятся, значит всё прошло.
Вы, пожалуйста, меня не судите строго,
Я хочу, чтоб воспитанье в душу к вам вошло».
Настроение веселья жаба омрачила,
Прискакала к Буратино и вдруг говорит:
«Всё сказала Карабасу старая Тортила,
 Вроде как, не понимая, что она творит…»
Буратино подскочил: «Что ты услыхала?»
- «Всё подробно рассказала, где твой ключ искать.
- «Буратино разыщи…» - так и наказала.
- «Карабас от этой вести начал петь, скакать».
А Мальвина же не в курсе, ничего не знает…
Услыхав о Карабасе, сильно побледнела.
Пьеро рядом тоже бледный робко намекает:
«Не волнуйся я с тобою, мне это полдела…»
Только храбрый Буратино оказался умным,
Дал команду: «Собираться! Срочно и быстрей,
И навьючить Артемона было бы разумным,
Пусть пока ослом послужит, он такой нужней.
Неизвестно где ночёвка, всю посуду взять,
Все продукты в один узел, гардероб в другой.
Ты что ходишь, как побитый? Просто не узнать!»
Пьеро, чтобы не спроси, ну не в зуб ногой.
Вылил с чайника на платье кофе растворимое.
Артемон оскалил зубы, он же всё стирает.
Укусил поэта сзади в место уязвимое,
Стало легче Артемону, не один страдает.
Жаба, выпучив глаза, кваканьем сказала:
«Карабас с бульдогами скоро будут здесь.
Эта ведьма-черепаха вас с дерьмом продала,
Всё с собою забирайте, время пока есть».
«Я сейчас!» - в ответ Мальвина: «Мне переодеться!»
Пьеро вертит головой, взял да и упал…
Артемон, хватая хвост, начал вдруг вертеться,
Буратино энергичен, не пропал запал.
Артемона, как и думал, загрузил узлами.
Сверху, как и подобает, даму посадил.
Пьеро пса схватил за хвост – сказка с чудесами.
Вроде всё лежит на месте, лично проследил.
Только вышли из кустов, Карабас является,
Солнышко, прикрыв ладонью, ищет беглецов.
- «Всё! Приехали, ребята!» – это называется.
Буратино тут же мигом спрятал сорванцов.
Карабас увидел домик, их пока не видит,
Рядом два бульдога в форме, но на поводке.
Чем-то вроде недовольны…их то, кто обидит?
Вдруг увидел Буратино, правда, в далеке
«Вон они!» - вскричал истошно: «Ну-ка фас! Ату их!»
Псы, оскалясь, зная силу, медленно пошли.
- «Загрызите первым, с носом, а потом двоих!
Ключ, который он запрятал, чтобы мне нашли!»
Артемон, поджавши хвост, всё же зарычал,
Пьеро, впялившись в Мальвину, прошептал: «Прости…»
Буратино просит Пьеро, чтоб тот помолчал
И скомандовал им громко: «К озеру идти!
Там где лебеди живут, если что, помогут!»
Это мужество Мальвину просто потрясло.
Как держался Буратино, куклы так не могут,
Побежала вместе с Пьеро, чтобы пронесло.
Сбросил Артемон тюки и часы на лапе,
Бантик с кончика хвоста, чтобы не мешал.
Прыгнул влево, прыгнул вправо, чуть- чуть косолапя
Мышцы разогрел оскалясь, словно их и ждал.
Буратино влез, как белка, на сосну смолистую.
Стал зверей, птиц звать на помощь – громко: «Помоги!
Артемон! Давай накажем мерзость всю нечистую!
Звери, птицы нам помогут! Только не беги!»
Полицейским, всё ж бульдогам, Буратино не указ.
Перед ними пёс рычащий, а не деревяшка.
Кинулись на Артемона, чтобы выполнить приказ,
Получил один клыками, взвизгнул, как дворняжка.
Оба крайне неуклюжи, пудель крутится волчком.
Изловчившись, вырвал клок первому бульдогу.
Откусил второму хвост, так что тот упал ничком.
Псы завыли  зло, рыча стали звать подмогу.
Третий раз пошли в атаку, но уже без куража.
Артемон, как в подтанцовке, не стоит на месте.
Прыгнул горе-полицейский прямо лапами в ежа,
Это целое семейство прибежало вместе.
Не на шутку обозлились битые бульдоги,
Чем больнее им, тем злее, вот такая масть.
Рёв стоит, как от медведей, поднятых с берлоги,
С новой силой закипела ненависть и страсть.
Артемон неугомонный, в избранной манере,
Продолжал крутить со стражей эту карусель.
Выпад! Хвать за лапу, хвост! И бульдог в партере!
Вообщем был бульдог когда-то, а сейчас кисель.
Карабас, протопав мимо, боком, боком и к сосне.
Ухватил двумя руками и давай качать.
Буратино ошарашен, слышит крики, как  во сне:
«Ключ верни! Отдай, зараза! Будешь отвечать!»
Буратино, сидя в кроне, подобрался к шишке,
Разгрызя зубами хвостик, кинул шишку вниз.
Весом с дыню, Карабасу шишка по макушке.
Поплыло перед глазами…ничего сюрприз.
После третьего удара, сам того не понимая,
Незаметно, незаметно перестал соображать.
Вдруг откуда- то стрижей налетела стая.
Все кричат, клюют и бьют, предлагая  убежать
Артемону стало легче, когда помогают.
Время есть собраться с силой и сосредоточиться.
Стыдно бегать, как болонке, да и псы не лают.
Сам стал чаще нападать, быть сильнее хочется.
Вдруг над полем, где сражались, коршун появился,
Тот, который для Мальвины мясо приносил.
Ухватил бульдога в когти и над всеми взвился.
Бросил сверху, тот лишь ойкнул и лишился сил.
Снова жаба прискакала, тащит двух ужей.
Старых, немощных, голодных и совсем слепых.
Попросила Артемона их не гнать взашей,
Здесь умрут они геройски, смерть не из простых.
Помощь шла, лес оживился, всё пришло в движение.
Тучи злых, как бес, шершней и больших шмелей.
Здесь жуки, ежи, бобры – началось сражение,
Все хотят достать бульдогов, быть ещё смелей.
Каждый норовит больнее, чтобы помнил дольше.
Ёж разгонится и в морду, иглы не щадя.
Муравьи забили ноздри, кислоты льют больше.
Беспощадно жалят шершни, гладить не умея.
Коршун рвёт кусками мясо, псам осталось взвизгивать.
Сокол клюнул только раз – стражник окривел.
Жаба тихо подсказала: «Всё! Пора завязывать!»
И ужам: «Умри достойно! Это ваш удел».
Уж подполз к бульдогу ближе, стражник пасть разинул.
Моментально прыгнул в глотку и заткнул её.
Тоже сделал и второй, голову закинул,
Посмотрел и вполз во чрево, как в своё жильё.
Псы как-будто поперхнулись, стали кувыркаться,
Подвывать, вертеть глазами, вообщем, как всегда.
Артемон успел подумать: «Что ж так издеваться?»
Ну, а псы угомонились, вроде навсегда.
В это время Карабас, до конца очнувшись,
Вновь направился к сосне, Артемон к нему.
Буратино, сидя в кроне, вниз чуть-чуть нагнувшись,
Крикнул: «Артемон не трогай, сам его возьму!»
Только осы и шмели никого, не слушая,
Жалить стали Карабаса в шею и везде.
Глаз заплыл, лицо в укусах – вид, картина грустная.
Буратино наблюдает – в кроне, как в гнезде.
Видит, кончик бороды к дереву приклеился,
Буратино слез на землю и давай дразнить.
- «Ты что, старый бармалей, ключик взять надеялся?
Мы тебя за этот ключ можем и убить».
С Карабасом, факт, никто так не разговаривал.
Он от дерзости подпрыгнул и сильней прилип.
Буратино бегал рядом, только подзадоривал,
То язык ему покажет, намекнёт, что влип.
Побежал вокруг сосны, Карабас вдогонку,
Ничего не замечает, так хотел догнать…
Ключ стоит перед глазами, да что толку.
Одного желанья мало, это ли не знать.
Только с каждым оборотом таяла надежда.
Борода прилипла плотно, так не оторвать.
Носом в ствол сосны упёрся, в клочья вся одежда…
От досады только фыркнул, помощь надо звать.
Напоследок Буратино подразнил страдальца,
Вынул ключик из кармана, повертел у носа.
Чтобы больше разозлить, покрутил на пальце
И сказал, что ключик мой – это без вопроса.
Обратился к Артемону: «Что ж пошли к Мальвине!
Ждут у озера наверно, если только ждут».
Артемон побитый весь, сил нет и в помине…
- «Отдохнём чуть-чуть, немного, сами пусть придут».
Осмотрели поле боя, им свободу давшее,
Карабас к сосне привязан личной бородой.
Два бульдога - полицейских, званье это бывшее.
Так и будет, тот, что младше, вечно молодой.
Не дождавшись беглецов: Пьеро и Мальвины,
Сами в лес пошли искать, Артемон вперёд.
В драке лапу повредил, шрам до половины…
Буратино с восхищеньем: «Хорошо идёт!»
Выйдя к озеру, увидев камыши и кочку,
Кочку тёплую, большую, выглядит, как дом.
- «Вот устроились! Похоже это, не на ночку…
Разыграем ка здесь драку и бедлам кругом».
Услыхав на берегу вопли, шум от драки,
Пьеро, слабый головою, как-то весь обмяк.
Слёзно говорит Мальвине: «Это вурдалаки!»
А ему Мальвина строго: «Пьеро – ты тюфяк».
Вдруг прекрасная Мальвина топнула ногой…
- «Замолчи пустой мальчишка, ты мне надоел!
Посмотри на Буратино! Видишь он какой?
Это он нас защищает и не оробел!»
Неожиданно и вдруг голоса затихли…
- «Буратино наш погиб, с ним и Артемон!
Даже птички в камышах как-то приутихли».
И заплакала Мальвина: «Всё! Опять в полон!»
Слышат в камышах шаги, вроде Карабаса.
- «Ой, сейчас в карман свой сунет, как пустой товар…»
А заходит Буратино, гордый без прикраса
И весь в шрамах Артемон – наш небесный дар.
Буратино восхищенье обошёл вниманием.
- «Мне сейчас не до Алисы, ни к чему бульдог.
Вас прошу ко мне теперь – с полным пониманием.
И теперь для вас, для всех, нет других дорог.
Так что собирайтесь быстро, кукла на собаку,
Этот мальчик в балахоне держится за хвост.
Не скулить и не блажить, я пристроюсь сбоку,
Впереди нас может встретить не один прохвост.
Не посмела ни Мальвина, ни, тем более, Пьеро
Расспросить о Карабасе, где его бульдог.
Буратино стал серьёзный, сущий кабальеро,
Властный он и  даже жёсткий, а другим не мог.
Вышли вскоре и на берег – противоположный.
Благородный Артемон весь горит огнём.
Осмотрелся Буратино, здесь привал возможный,
Вон пещеры под сосной, том и отдохнём.
Занеся в пещеру вещи, взялись за собаку,
Обработали все раны, наложили гипс.
Пьеро бродит, как блаженный, никакого проку,
Окончательно, похоже, безвозвратно скис.
- «Слушай, Пьеро, хватит шляться, принеси водички».
Буратино смотрит строго: «Чайник в багаже…
Ты не думай, что один здесь вот без привычки,
Ходишь…в бабском одеянии, словно в неглиже».
Пьеро нехотя поднялся: «За водой так за водой…»
Зачерпнул, где-то с полкружки, да и ту разлил.
- «Крыша точно не на месте! Пьеро, что с тобой?»
Пьеро только ухмыльнулся: «Значит зря ходил».
Обращается к Мальвине: «Сбегай за дровами,
Хворост принеси нормальный, разведём костёр…»
Губки алые надула: «А могли б и сами…»
Принесла траву сухую,…а наш друг хитёр…
- «Вот и все ваши науки! Ваше воспитание!
Для себя обед не сделать, нужен вам пастух.
Чистить зубы, руки мыть – вот и всё сознание!
Как до жизни, как до дела – разум и потух».
Сбегал быстро за водой, натаскал дровишек,
Костерок развёл у входа, чтобы не дымил.
Тут зайчиха прискакала, привела детишек,
Птицы начали слетаться, лес опять ожил.
Кофе заварил покрепче, сделал бутерброды.
Обратился, кто был рядом: «Попрошу к столу!
Я простых кровей, Мальвина, я простой породы,
Так что кушайте, что сделал, я вам помогу».
Тут Мальвина возмутилась, этакая бестия,
Губки алые поджав, дерзко говорит:
«Если ты побил бульдогов, спас нас от бесчестия…
Что! Вопрос о гигиене больше не стоит?
Нет,  ребята дорогие, этого не будет!»
Буратино от такого, рот забыл закрыть.
- «Кто зубную пасту, мыло, щётку позабудет,
Тот останется бродягой, может всё забыть».
Хлопнув весело в ладоши, вызвала помощников,
Муравьи взялись за мусор, бабочки за пыль.
Позвала и барсучат продавцов - лотошников.
- «Выбирайте! Мыло, пасты, крем, лосьон и гель».
Делать нечего, смирились, никуда не денешься.
Буратино, хоть умылся, но не стал другим.
- «Пьеро, жалко мне тебя, ты, как только женишься,
Перестанешь быть мужчиной, хоть и не был им».
Старый, заспанный барсук обувь всю почистил.
Прилетел удод хохлатый. Можно причесать?
Лишь Мальвинину причёску он слегка зачистил,
Остальным сказал любезно: «Что ещё сказать?»
Жабы, зеркало шукая, карпа притащили.
Посмотрела так и эдак, брови подвела…
«Проходите, стол накрыт!» - белки доложили.
- «Вот теперь пошли на завтрак» - мило позвала.
Оттащив обратно карпа, жабы не вернулись.
Чтобы трапезу не портить, улетел удод.
Только белка, как прислуга, лихо развернувшись,
Принесла драже, печенье, даже бутерброд.
Завершив отменный завтрак и помыв посуду,
У Мальвины вновь проснулся творческий порыв.
- «Буратино, ты считаешь, про диктант забуду?
Нет, любезный Буратино, то был не порыв.
Прошлый раз с тобой писали что-то про Азора?»
- «Про Азора я не помню, я тетрадь забыл».
- «Если б я чего оставил, не сносить позора» -
Артемон сказал чуть слышно: «Всё в узлы сложил.
Там тетради и чернила, даже глобус новый,
Есть альбом для рисования, даже есть Букварь.
Даже платье положил, мой презент готовый…
Если что-то и забыл – очень, очень жаль».
Ничего не оставалось, как опять за парту.
Буратино снова слышит: «Руки не марать!»
Нос в чернильницу не суй, не испачкай карту,
Корпус прямо, ноги вместе, начинай писать…»
Словно гром средь бела дня, хруст, вдруг услыхали
И знакомые до боли с детства голоса.
Карабас и Дуремар – спутаешь едва ли.
От пещеры отделяла тропки полоса.
Карабас страшнее ночи! Описать? Нет слов, сказать.
С ним ничтожество-пиявщик, этот… Дуремар.
Морда вся в кровоподтёках, глаз заплывших не видать,
Дуремар весь жёлто-красный, словно луковый отвар.
Бородища вся в клочьях, как при линьке собак.
Просто швабра какая-то – не борода.
- «Где-то здесь они, чую, пойдём ка в кабак.
На голодный желудок не бью никогда».
Беглецы наши тихо сидят, затаились
Пара мимо проходит, болтать продолжая,
- «Неужели они нам сейчас не приснились?»
Буратино вздохнул, обсуждать не желая.
Дуремар всю драку видел, сидя за кустами,
Трясся, с ужасом взирая, хорошо хоть жив.
Вылез после окончания с круглыми глазами.
Долг исполнили бульдоги, головы, сложив.
Карабас неузнаваем, кое-как помог ему,
Еле-еле удалось бороду отклеить.
Не поверят никогда, если рассказать кому,
Что смогли простые куклы каждому отмерить.
- «Может мне тебе поставить дюжину пиявок?
Вон, как голова распухла, стала, как арбуз.
Станет легче, будешь видеть всех своих малявок…
Как тебя сумел разделать этот карапуз?»
- «Я его мерзавца съем, разорву на части!»
Карабас зашёлся в гневе, пена из ушей.
- «Здесь они! Пошли искать!» - не утихли страсти.
- «Весь театр поувольняю, выгоню взашей»
Стали проверять все схроны, уходя всё дальше.
Беглецы сидят в пещере, слушают и ждут.
Буратино всё такой же, вдумчивый, как раньше…
- «Мы не можем больше ждать, ждать, когда придут».
- «Ну, а как же Артемон? Он ещё не в форме!
Сутки надо и не меньше, чтобы стал, как был.
Так что я, друзья, решила, … Спит пока? Всё в норме?
Всё кругом замаскируйте и убавьте пыл.
Я сейчас ему поставлю клизму с витамином.
То, что спит, не просыпаясь, это не звонок.
На ночь выпьет чай горячий вместе с аспирином,
Через сутки будет бегать, как большой щенок».
- «В этом случае, я должен вас сейчас покинуть
И узнать от Карабаса всё про эту дверь.
Где она? Кто там живёт? Чтобы мог прикинуть,
Как проникнуть и вообще, что это за зверь».
- «Буратино, я боюсь без тебя остаться!»
- «Это, как одна? Пьеро, что не в счёт?»
- «Он же мастер по стихам, не умеет драться!»
- «Но зато в глазах твоих, как-никак, растёт».
Пьеро, чуть смущаясь, подошёл к Мальвине…
- «Зря ты думаешь, что я беспросветный трус.
Если надо, стану львом в нашей половине,
Защищать тебя и всех я один берусь!»
Буратино чуть опешив: «Я теперь спокоен,
Без меня не уходите, ждите меня здесь».
И к Мальвине обращаясь: «Он тебя достоин
И смотри, как изменился, светится аж весь!»
Попрощавшись, побежал вслед за Карабасом.
Их увидел на пригорке около ручья.
Хорошо, что Буратино не был лоботрясом,
Делать всё решил спокойно и не сгоряча.
- «Слышишь, как урчит желудок, мне не до пиявок!
Я сейчас бы съел наверно десять глухарей».
- «Есть харчевня, кормят сносно и без допзаявок,
Называется, как помню, «Дом трёх пескарей»».
Буратино тоже знал, где это харчевня,
Там оставил он когда-то целый золотой.
Побежал быстрее ветра, вот она деревня.
Как проникнуть незаметно? Случай не простой.
Видит во дворе петух, вместе с ним и куры.
Мощный, с красным опереньем, гребнем и хвостом.
Перед эдаким красавцем, куры просто дуры.
Статный, курам загляденье, с крепким животом.
Зёрнышко найдёт, … «Ко - Ко!» - куры подбегают.
Днями ходит по двору, курочек любя.
Он один у нас такой, куры это знают,
Вот и слушают во всём, крылья, теребя.
Буратино очень робко и с подобострастьем
Обратился к петуху, чуточку смутясь…
- «Не судите обо мне строго и с пристрастьем,
Вафли вам хочу предложить, даже не таясь».
Тотчас же петух: «Ко – Ко!» - курочки в кружочек…
- «Угощайтесь! На шесточке это не дают.
Что-то надо от меня? Говори дружочек,
Может, чем и помогу, куры пусть клюют».
- «Помоги попасть в харчевню, чтоб никто не видел,
Не волнуйся, я не жулик,  мне, то не резон».
А петух: «Скажи на милость, кто тебя обидел?»
Клювом грозно поводил, выйдя на газон.
И забравшись под крыло своему помощнику,
Попросил пройти тихонько ближе к очагу.
- «К разговору возвращаться не хочу вчерашнему
И с хозяином встречаться больше не могу».
«Если надо, значит надо» - и петух без лишних слов,
Направляется в харчевню, где его не ждут.
Буратино шмыг под лавку, а хозяин у котлов
Варит, жарит в беспорядке, вещи там и тут.
Видит в доме петуха: «Это что за новости?
Марш на место!» - и даёт толстый зад пинка».
Вылетел из дому Петя на предельной скорости,
Отряхнулся: «Прав был  шкет, что из чурбака».
Осмотревшись, Буратино увидал кувшин,
На столе стоит – красивый, из-под молока.
До двоих, которых ждал, расстояние с аршин,
Прыгнул внутрь, сел поудобней и затих пока.
Показался Карабас вместе с Дуремаром.
Зная их в лицо, трактирщик даже заюлил.
- «Вам бульончик, может плюшек с рисовым отваром…»
Вид гостей обескуражил, даже чай разлил.
«К чёрту плюшки, нам барана!» - крикнул Карабас:
«И вина неси побольше, я сегодня злой!
Глухарей подай с гарниром, жареных колбас,
И садись на лавку рядом, будешь пить со мной».
Выпив кварту, произнёс: «Дрянь вино, кислятина!
Дай из этого кувшина, может там вкусней?
Под хорошее вино, хороша телятина,
Волоки, что есть, на стол и вина налей».
Тут хозяин всполошился: «Извини, кувшин пустой…»
- «Врёшь, мерзавец, покажи, я тебе не верю!»
Пьяным голосом прошамкал: «Для тебя я  гость простой?
Дай кувшин, есть ли вино я и сам проверю».
Взяв кувшин, перевернул, в нём конечно пусто.
Буратино, вжавшись в стенки, еле устоял.
- «Поймаю оборванца, изрублю в капусту…»
То, что оборванец рядом, так и не понял.
- «Ставь кувшин на центр стола, и бросайте кости…»
Карабас уже вторую кварту осушил.
И хозяин захмелел, были кстати гости,
Все проблемы оборота вроде разрешил.
Полетели в Буратино кости и огрызки,
Стало как-то неуютно, как в дерьмо попал.
За столом все опьянели, стали петь частушки.
Вышел покурить хозяин и с крыльца упал.
Буратино, в напряжении, слушал, как горланят.
Карабас кричит: «Прихлопну! Только пыль пойдёт!»
- «Мы пиявками его, те так не оставят,
Присосутся, выпьют кровь, вот тогда поймёт».
«Нет!!!» - затопал Карабас: «Мне сначала ключик!
Отниму у Буратино, там и порешим.
Выпить кровь, в огне спалить, много всяких штучек…
Лишь бы ключ найти, а там всё и так решим»,
Покурив, зашёл трактирщик, в разговор вмешался.
- «Есть знакомые ребята, жертву просто рвут.
Вам поймать кого-то надо, я уж догадался.
Эти знают своё дело с под земли найдут».
- «Что ж отлично, посылай, будем ждать, хоть до утра,
Здесь тепло, еды навалом и вино осталось.
Чтобы с ними не случилось, как с бульдогами вчера…
Вижу знаешь, не дурак, как им там досталось».
Карабас опять запел, вдруг услышал голос:
«Тайну открывай несчастный или здесь умрёшь!»
На лице, на голове шевельнулся волос…
- «Перед смертью, дурачина, ты ещё поёшь?»
- «О какой ты тайне? Кто ты?» - Дуремар полез под стол…
- «Тайну двери!» - снова голос: «Где она стоит?»
Карабас затрясся весь: «Я в себе? С ума сошёл?
Дуремар! Ты где, скотина! Кто здесь говорит?»
Попытался встать со стула, тело, как из ваты,
Руки, ноги, как чужие, головы не слушают.
- «Может куклы из театра все мои собраты,
Они тоже иногда; спят, гуляют, кушают».
«Долго ждать пока ты вспомнишь?» - снова голос грозный
Карабас, теряя разум, тихо прошептал:
«Дверь в каморке папы Карло, холст висит там грязный.
Тайну эту по наследству от родни узнал».
Только выложил всю тайну, всю как есть, как на духу,
Появляется хозяин, с ним Базилио, лиса…
- «Вам лисица не знакома? Её имя на слуху!
В части розыска Алиса просто творит чудеса».
- «За поимку Буратино мы не требуем наград,
Аппетиты наши скромны, мы ищейки из простых.
Можем что-то взять натурой, но берём не всё подряд,
А за этого мальчишку хватит десять золотых».
Очень быстро, не торгуясь, отсчитал все золотые…
- «Ну, и где же Буратино?» - Карабас ушёл весь в слух.
А она пересчитала словно медяки простые…
Кот Базилио считал хорошо до двух.
Отдала коту, с усмешкой, ровно половину…
- «По умению искать, нам здесь равных нет!»
Вскинув наглые глаза, выпрямила спину…
- «Там! В кувшине он сидит, вот и весь ответ!»
Карабас слегка опешил, сгрёб кувшин и об пол,
Разлетелись черепки с шумом по углам.
Разум вовсе помутился, опрокинул даже стол.
Все пришли в оцепененье – форменный бедлам.
Все стоят, разянив рты, и не понимая…
Буратино пулей вон, выручил петух.
Прыгнул на спину ему, на чём свет ругая,
Закричал: «Быстрей беги, если не лопух!»
Тот сначала кукарекнул, вроде не врубился.
Посмотрел на Буратино: «Я-то здесь причём?»
- «Глупый, если бы не я, ты б в котле варился,
Гость бульону захотел, настояв на нём».
И петух рванул, как спринтер, услыхав про новость.
Буратино только-только в грязь не улетел.
Где и сил столько набралось на такую скорость,
Рожу скорчить Карабасу всё-таки успел.
Понемногу, но из сил всё ж стал выбиваться…
«Отпусти!» - взмолился Петя: «Больше не могу!»
Буратино слез на землю: «Ну, давай прощаться!»
А петух: «Пустое это, надо … помогу».
Попрощавшись, наш петух убежал к именью.
Глупый всё же петушок, хоть и не свинья.
Буратино зашагал к своему селенью,
Там у озера скучает без него семья.
На пригорке у пещеры вдруг остановился.
Видит сломанные ветки и следы колёс.
Испугался? Нет! Скорее очень удивился,
Заглянул в пещеру – пусто! – «тихо, брат, без слёз…»
А вокруг следы борьбы: «Где они? Убиты?»
Буратино от отчаянья всё же зарыдал.
- «Неужели нам конец! Все мечты разбиты?
Чтобы всех вернуть назад, я б и ключ отдал».
Бугорок, у самых ног, вдруг чуть шевельнулся,
Из земли, как приведенье, показался крот.
- «Я слепой. Ты Буратино? Я не обманулся?
Если ты, вы все попали в сложный оборот.
То ли кто навёл, не знаю, то ли как-то сами…
Вдруг подъехала телега – тянут две овцы.
Есть здесь город Дураков, только между нами,
Губернатор и вся свита – воры, подлецы
Прикатил с утра сюда со своим отрядом,
Два здоровых добермана – сыщики его».
- «Всех найти!» - орёт и скачет: «Здесь они и рядом!
Всех поймать, кто бил бульдогов! Всех до одного!»
- «И попали под раздачу, вроде непричастны…
Повязали и телегу, с ними и узлы.
Всех избили, всё порвали, как они несчастны…
Над девчонкой измываться могут лишь козлы».
Делать нечего, подумав, побежал по следу.
Озеро осталось сзади, выбежал к полям.
Кругом голова идёт, всё подобно бреду,
Ох, не ждал он этой встречи и не рад гостям.
Добежал и до обрыва, где чуть шею не свернул,
За обрывом был тот пруд, где жила Тортила.
Вид, увиденный с обрыва, вмиг сознание вернул…
Осознал, на что способна Дуракова сила.
На телеге губернатор со своим трофеем,
На узлах лежат; Мальвина, Пьеро, Артемон.
Губернатор сам себе: «Буду корифеем!
Одним махом и всю банду! Я вам всем закон!»
Вслед за ними, зло, косясь, шли два добермана.
В полном напряжении, очень зоркий взгляд.
Кроме сыщиков они, вроде как, охрана.
Бить, ловить им разрешалось просто всех подряд.
Очень мерзкая фигура, жирный кот на козлах.
Вор, хвастун, трус, хохотун, а вообще трепач.
Чтобы быть своим, где надо, жил в простых кварталах
Потому что при патроне, был ещё стукач.
Вдруг собаки, сделав стойку, вкопанными встали.
Увидали Буратино… «Это он стоит!»
С громким лаем вверх рванули, вроде, как и ждали
Позабыв, чем могут кончить, чем это грозит.
Буратино, видя сверху всю эту картину,
И не думал дожидаться, когда прибегут.
Прыгнул с верхнего обрыва, целясь в середину
Именно, где был однажды – в это грязный пруд.
Буратино деревянный, лёгкий, как пушинка,
Ветром резким положило прямо в тарантас.
Губернатору на темя, в район затылка…
Кот в отключку, а Мальвина: «Ты опять нас спас!»
Кучер-кот свалился с козел, мёртвым притворился.
Губернатор влез в нору в ту, где жил барсук.
А барсук избил нахала и не извинился,
Казнокрада бить, однако, это, как досуг.
Овцы, тоже не из храбрых, тут же разбежались
Без извозчика телега – мигом кувырком.
Артемон, Мальвина, Пьеро внутренне вдруг сжались
И в обрыв закувыркались, с визгом кто на ком.
Всё произошло мгновенно, просто моментально.
Доберманы подскочили, а телеги нет.
Кот под мёртвого играет просто гениально,
- «Что сучилось? Объясните! Есть на то ответ?»
Обежали всю округу: «Где же губернатор!»
Взвыли в голос: «Крах карьере, впереди тюрьма!
Надо было охранять! Он - координатор.
А не бегать, как ищейкам, кстати задарма».
Поплелись, поджав хвосты, прямо в отделение.
Сочинили: «Губернатор взят на небеса».
А в ответ: «С большим восторгом примет население,
Справедливость всё же есть, даже чудеса».
Буратино начал первым приходить в сознание,
Быстро сел, проверил руки и потрогал нос.
Оценил на глаз полёт, смерил расстояние…
- «Как узнали про пещеру? Кто ж это донёс?»
И совсем уже очнувшись, он подполз к Мальвине.
Развязав её, нагнулся Пьеро развязать.
Вдруг Мальвина улыбнулась, словно на витрине…
- «Разреши тебя, наш рыцарь, мне поцеловать!»
Чуть смутившись: «Не люблю я телячьи нежности,
Расскажите, что случилось? Кто же вас нашёл?»
- «Чувство подлое терзает, чувство неизбежности…
Ты, как ангел наш хранитель, ты опять пришёл».
«Пьеро просто молодец!» - вставила Мальвина:
«Львом кидался на собак, делал всё, что мог.
Артемончик только лаял, миленькая псина.
Повязали Пьеро сразу, когда сбили с ног».
«Всё! Теперь домой пора…» - и сказал, чуть громче:
«Все секреты мне известны! Ключик вот он! Здесь!
Артемона понесём, пусть хоть лает звонче,
Вещи здесь пока оставим, всё при нас, что есть».
Только вверх на косогор начали взбираться,
Наверху стоит бригада; жуликов, воров.
Карабас, с небритой рожей, начал улыбаться.
- «Подходите, поболтаем, я болтать готов».
Наглый кот усы топорщит, Дуремар смеётся,
Карабас: «Смотрите ключик сам ко мне идёт!»
Буратино Карабасу: «Всё тебе неймётся…
А отнять?» - ты глуп, как пробка: «Номер не пройдёт!»
Дуремар кричит ехидно: «Пуделя отдайте…
Я его скормлю пиявкам, будут пожирней!»
Карабас: «Глупей себя вы нас не считайте!
Поднимайтесь, мы простим, будьте же умней».
«Нет!» - ответил Буратино: «Даже если здесь умрём,
Не доставим тебе радость видеть слёзы.
Мы сейчас тебе, горилла, наши песни пропоём,
А затем повесим около берёзы.
Пьеро, начинай частушки, больше улыбаться!»
Буратино корчил рожи и скакал, как шут.
И Мальвина, как пустышка, начала смеяться.
Артемон хвостом виляет, чувства, так и прут.
- «Ах, ты подлый, злой, противный и надменный Карабас.
Нам тебя, твою Алису, Дуремара жалко».
- «Неужели непонятно – не боимся больше вас.
Плачет кнут по вам по всем и петля, и палка».
- «Кот Базилио оделся, вроде как он нищий.
Дуремар сам, как пиявка, полный дурачок».
- «Если первый – вор, грабитель, гнуснейший котище,
То второй – смотреть противно, пакость и сморчок».
Карабас рычал и топал, брызгал Дуремар слюной…
«Я им головы сверну!» - разошлась Алиса.
Вдруг сорока появилась и кричит: «Быстрей, за мной…»
Папа Карло появился: «Где эта актриса?»
Врезал сразу Карабасу – отлетел на семь шагов,
Отоварил Дуремара, как сто псов завыло.
Палкой долго бил Алису, в гневе папа был таков,
Наступил коту на горло: «Ты пойдёшь на мыло!»
После этого, нагнувшись, посмотрел под косогор,
Увидав любимых кукол, радостно воскликнул:
«Буратино!  Наконец-то! Ну,  ты, батюшки, хитёр…
Ну, беги ко мне плутишка иль уже отвыкнул?»
В это время кот Базилио, извиваясь, как червяк,
Со слезами папе молвит: «Извините, бес попутал.
Думал шутка это, розыгрыш, ну, просто так…пустяк.
Карабас своей интригой все мозги запутал».
А Алисе, явно старшей, и досталось больше всех.
Уползла в густой репейник зализать ушибы.
Мыслит: «Вроде шло нормально, очевиден был успех,
Папа Карло – пень трухлявый…с золотом ушла бы».
Дуремар вниз косогора, чертыхаясь и вопя,
Побежал, закувыркался – косогор был крут.
Пролетел чуть больше метра, громко хрюкая, сопя,
Угодил, перевернувшись в этот самый пруд.
Карабас же, стиснув зубы, снова встал и подошёл.
Нос опух, синяк под глазом, вид был просто жалкий.
- «Куклы эти все мои, это я их здесь нашёл…».
«Уходи!» - ответил папа: «Вот огрею палкой…»
Куклы рядом, все смеются. Папа злой, но не строжил,
Только пальцем погрозил и улыбнулся.
Потрепал по шевелюрам, по карманам разложил…
- «Наконец-то Буратино в дом вернулся».
И, спустившись с косогора, он к собаке подошёл.
Благородный Артемон, хвостом виляя,
Заскулил, увидев папу: «Вот и я свой дом нашёл».
Улыбнулся Карло, слёз не замечая.
Артемона взяв на руки, вновь полез на косогор,
Карабас его встречает, весь аж сжался.
- «Карло, куклы же мои, у меня есть договор,
У меня весь реквизит от них остался».
Вышли в поле, он опять: «Ну, не ты им господин…
Не упрямься, я могу и заплатить…»
- «Заплатить? Какой ты умный! Любишь их не ты один,
Буратино вставил: «Может только бить!»
Папа Карло не сдержался: «Как тебе не стыдно?
С кем связался? Кот, Алиса, шизик Дуремар!
Мне такое объяснять, за себя обидно,
Не хозяин ты театра – сущий доберман.
Это ж жулики со стажем, воры и грабители.
Им убить или зарезать, как обед сварить.
Жить красиво, в счёт других, здесь они любители…
Так что дуй своей дорогой, не мешай нам жить».
Вот и «Дом трёх пескарей», подошли к харчевне.
А хозяин, будто ждал, тотчас тут как тут.
- «Заходите! У меня лучший стол в деревне!»
Папа только огрызнулся: «У-у-у продажный шут!»
Выскочил во двор петух, кукарекнул громко…
Буратино из кармана радостно в ответ:
«Ай да Петя! Молодец!» - крикнул очень звонко:
«От друзей моих и папы шлю тебе привет!»
Наконец дошли до места, показалось море,
Где-то далеко остался город Дураков.
Виден, стал и тот театр, всем принёсший горе.
Преподал, зато урок,…  а урок каков…
Карабас опять догнал, прошептал, чуть слышно:
«Возвратишь обратно кукол – дам сто золотых…»
«Нет!» - ответил папа Карло: «Не привык жить пышно
И вообще я, как и куклы, буду из простых.
И давай на эту тему разговор окончим,
Был бы ты мужик надёжный, я бы посмотрел.
Ты же жаден и жесток, а для кукол отчим.
Так что ты свою удачу, милый, просмотрел».
Так, держа в руках собаку, папа пришёл в город
Время полдень, духота, нет вокруг людей.
Карабас плетётся сзади, видно, что не молод,
Вышли к площади с фонтаном, где течёт ручей.
В центре площади, как столб – важный полицейский.
Градом пот, в мундир затянут – просто монумент.
Бляха золотом горит – символ казначейский.
«Да-а-а.» - подумал папа Карло: «Пакостный момент…»
Карабас, увидя стражу, весь преобразился.
Заорал: «Быстрей держите! Это подлый вор!»
На лице у полисмена вопль не отразился…
- «Что за шум? Ты что орёшь? Что за разговор?»
Карабас опять кричать, просто истерично:
«Я директор, даже доктор кукольных наук!
У меня есть ордена, мэр вручал их лично!
Что глядишь так на меня? Смотришь, как паук!»
Полицейский как-то сонно: « Ну, и что, что… ордена…
У меня, хоть рангом ниже, тоже есть медаль.
Что ты хочешь? Не кричи! Непонятно ни хрена…
Если где-то обокрали,… понимаю… жаль…».
Папа Карло незаметно, боком, боком и ушёл.
Карабас уже с угрозой: «Я так не оставлю!
У меня король в друзьях, мэр вчера на чай зашёл,
Будешь очень выступать, в камеру доставлю!»
- «Если к службам есть вопросы или даже дело,
Напиши нам заявление – десять экземпляров.
С нами надо аккуратно, а не так вот смело,
То ведь быстренько отучим от господских нравов».
В это время папа Карло, на подходе к дому,
Встретил старого Джузеппе, тот его обнял.
- «Что ты вырезал с полена? Кавалера? Даму?»
А увидев Буратино, тотчас просиял.
- «Как всё было до тебя, вспоминать противно,
У меня, с твоей подачи, целый гарнизон.
Вот он, в прошлом чурбачок, шустрый Буратино,
Храбрый Пьеро и Мальвина, храбрый Артемон.
Так что я теперь при деле и забот по горло.
Если ты сейчас без дела, можем дать заказ.
Столько надо… мама мия…аж внутри всё спёрло,
Так что заходи проведать – не сказать зараз».
Распрощавшись, разошлись, мило улыбаясь,
Папа Карло подошёл к дому, где он жил.
Дверь открыл, в свою каморку, низко наклоняясь
Осторожно Артемона в койку положил.
Дальше, вытащил с карманов Пьеро и Мальвину.
Буратино сам, как заяц, выпрыгнул на стол.
Тут Мальвина по-хозяйски вмиг на середину…
- «Руки мыть и отдыхать, если кто устал».
Папа Карло, улыбнувшись, подошёл к собаке.
Осторожно, даже нежно, с лапы снял бинты.
Всё зажило очень быстро, как и не был в драке.
Только ухо вот порвали жалкие скоты.
И опять Мальвинин голос: «Где мои наряды?»
Буратино упокоил: «Всё лежит в узлах,
У пруда за косогором, там телега рядом.
Папа Карло принесёт, разыскав в кустах».
- «Мне бы косточку сейчас, да с овсяной кашей».
Вдруг голодный Артемон вспомнил о еде.
- «Я бы тоже съёла вишню из усадьбы нашей».
Папа Карло лишь вздохнул: «Да, но деньги где?»
- «К сожалению, сейчас у меня ни лиры,
В доме нет ни крошки хлеба, нечем угощать».
- «Как же так, я со стихами обойду квартиры,
Будут деньги, куча денег, будут приглашать».
«Милый Пьеро» - папа хмурясь: «Ты же не бродяга,
Ты же мастер слова тонкий и специалист.
Сцена, место для работы, вот ты где трудяга,
Все должны отныне знать – здесь живёт артист!
Здесь полиция не дремлет, всех бродяг гоняет,
Чуть порядок, где нарушил, сразу заберут.
А кота не забирают – здорово воняет,
Да, его собаки скоро так и так сожрут».
После речи папы Карло, все вдруг приуныли
Только хитрый Буратино, улыбаясь, встал.
- «Это что за кислый вид? Или вы забыли…
Ключ при мне! И час чудесный, кажется, настал!
Папа Карло, дорогой, холст, пожалуйста, сними…»
- «Объясни, сынок, зачем? Чем тебе мешает?
Я живу здесь много лет, греют эти огоньки…
И пойми меня, сынок, скучно не бывает.
И особенно зимой, когда нет работы.
Выживаю без еды. … Как? Мне непонятно.
Посмотрю на свой очаг и ушли заботы,
Хоть рисована похлёбка, а душе приятно.
- «Скоро будет у тебя настоящий ужин,
И жаркое из барана, даже с чесноком.
Так что быстро холст долой, больше он не нужен…
Всё сбывается, что было сказано сверчком».
Почесав затылок, Карло взял из сумки клещи,
Вырвал всё, что холст держало, тут же он упал.
- «Видел всякое, бывало, … но такие вещи …
Дверь дубовая в стене! Почему не знал?»
Мокрой тряпкой осторожно смёл всю паутину,
Выгреб мусор; крошки, щепки, мёртвых пауков.
Увидали, словно в сказке, чудную картину –
Дверь резную с вензелями в серебре цветков.
В центре двери барельеф, выполнен из кости.
Буратино в полный рост, сделан, как живой.
Непременно улыбаясь, приглашает в гости,
Стало тихо – не видали красоты такой.
Буратино подаёт папе Карло ключик…
- «Открывай, ты здесь хозяин, всё теперь твоё.
Кто придёт сюда, хоть раз, радость здесь получит,
Эта радость на века и храни её».
Только ключик золотой в скважину вложили,
Полилось со всех сторон нежное звучание.
Словно тысяча шарманок в один миг ожили,
Заиграли, как на свадьбе, объявив венчание.
Папа Карло дверь толкнул и она открылась…
В это время за окном услыхали шум.
Зычный голос Карабаса: «Шайка здесь закрылась!
Папа Карло, открывай! Начинаем штурм!»
А задолго до того, как случилось это,
Карабас, устав бороться за свои права,
Побежал искать других, лучше в эполетах,
Услыхав, вдогонку, очень скверные слова.
Через час нашёл Управу, старший там по городу.
Обежал все кабинеты – пусто, никого.
Вышел на крыльцо, присел, ткнул за пояс бороду,
Пожевав губами шумно, … где ж искать его?
А начальник, он же шеф, около фонтана
Отдыхал в одних трусах с пивом в холодке.
Двое мрачных полицейских, личная охрана,
Пиво, молча, открывали на седьмом глотке.
Внешне шеф оригинален – восемь подбородков,
Щёки на живот упали, нас, как пятачок,
Глазки в брови провалились, вроде самородков,
Голова на фоне тела просто пустячок.
Карабас, размазав сопли, бухнул на колени,
Со слезами: «Я обижен – круглый сирота!
Обокрали, в кровь избили, жалости нет тени,
Жертвой стал я не случайно, явно неспроста».
- «Кто обидел сироту? Как это возможно?»
Сделал вид, что озабочен, вроде, как и злым…
- «Папа Карло! Брать его нужно осторожно…
И конечно, если можно, надо брать живым.
Он украл трёх лучших кукол, обещает сжечь театр,
Он и город может сжечь, коль не остановишь.
Вот вам сотня золотых для покрытия затрат…»
- «Ты нам, милый человек, ерунду не гонишь?»
- «Что вы! Он готовит бунт во главе с шарманщиком!»
Плёл: «Он будет всю Управу вешать на столбах!»
- «Если ты, друг, провокатор и слывёшь обманщиком,
Голова и борода будут здесь – в кустах!»
Поступил начальник мудро, в то же время просто,
Вызвал четырёх служивых: «Видишь сироту!?!»
Те-то ищут пацана, маленького роста…
- «Делать всё, что скажет он! Доложить к утру!»
Так и оказались здесь, у каморки Карло.
- «Открывай, а то сломаем, открывай нам дверь!»
Папа Карло отвечает: «Эк, тебя припёрло!
Не увидишь ты театра, бородатый зверь».
Как услышал за дверями голос Артемона…
- «Жив каналья вислоухий! Думал, что издох!»
Дал команду: «Дверь ломать! Не уйдут из дома!»
В дом ввалились, а там пусто…их и след просох.
Карабас, увидев дверь, заскрипел зубами.
Стал кричать, бить головою и плевать на пол.
Обращаясь к полицейским, обозвал козлами…
- «Вам что, мало заплатили? Кто из нас осёл?»
Навалились вчетвером, дверь не шелохнулась.
Подцепить её пытались, Карабас сопит.
Так старался полицейский, сабля аж согнулась.
Стали слушать, что за дверью? Тишина стоит.
Целый час открыть пытались, толку никакого.
Полицейский Карабасу произнёс: «Облом!»
Карабас взбешён: «Как смеешь мне желать такого?»
«Смею, смею!» - отвечает и ушли потом.
И пока наш Карабас в доме бесновался;
Стёкла бил, крушил посуду и одежду рвал.
Папа Карло с Буратино вниз уже спускался,
Лестница была крутая и вела в подвал.
Даже не совсем подвал, больше подземелье.
Свод из камня, темнота, свет лишь от свечи.
Пьеро сник, Мальвина хнычет, им не до веселья.
Буратино к Пьеро с просьбой: «Только не молчи!»
Сам же стал спускаться ниже, обогнав всё это, …
Вдруг оттуда возглас громкий: «Эй! Ко мне! Быстрее!»
Артемон сорвался с места, с ног свалил поэта,
Лязгнув в темноте зубами, зарычав, стал злее.
Все спустились к Артемону, он неровно дышит,
Папа Карло: «Артемон, ну даёшь ты жару!»
Посветил и говорит: «Слушайте, кто слышит,
Наш бесстрашный Артемон разорвал Шушару!»
Чуть прошли вперёд и видят перед ними новый вход
Яркий свет оттуда льётся, музыка играет.
Ощущение тепла, словно утренний восход,
Всюду мрамор, гобелены, всё кругом сияет.
В зал заходят, видят сцену, занавес-искусство!
Словно сполохи играют вдоль и поперёк.
Это кукольный театр, а не словоблудство,
То, что было в балагане, - даже не намёк.
По бокам большие башни, крыша с малахита,
На одной часы с кукушкой и красивый бой.
Освещение извне, нет нигде софита,
На другой витраж сияет и сверчок-изгой.
Вдруг сверчок заговорил медленно и ясно,
К Буратино обращаясь: «Долго ты гулял.
Я тебя предупреждал, что шутить опасно,
Очень я теперь надеюсь, что ты всё понял».
Голос старый у сверчка и слегка обижен,
Хоть столетний старичок, память сохранил.
Не забыл, что был когда-то молотком унижен,
Но достоинство своё всё ж не уронил.
Папа Карло подошёл к башенке с часами,
Ключик взял, он сбоку был, и часы завёл.
Стрелки ожили мгновенно, побежали сами,
Быстро, ровно и синхронно, словно кто-то вёл.
Показали шесть часов, завелись куранты,
Прозвучало шесть ударов, как хрустальный звон.
«Начинаем!» - прогудели с мрамора Атланты,
И начался, как на Пасху, светлый перезвон.
Вдруг запел какой-то хор, занавес поднялся,
Даже папа Карло ахнул и глаза протёр.
Много видел он чудес и не удивлялся…
Этим чудом Буратино нос ему утёр.
А на сцене сад расцвёл, яблоки с горошек,
Птички прыгают, скворцы в кукольный размер.
Под деревьями павлин гладит своих крошек,
Два козлёнка веселятся – радости пример.
Сцена шла одну минуту, может чуть подольше,
Вдруг деревья провалились, там у них есть люк.
Птицы мигом разлетелись, им нельзя быть больше,
Солнце мигом закатилось, сохранив уют.
Вновь на сцене появилась новая картина,
Бесконечная пустыня, солнца красный круг.
Бедуины на верблюдах, пеших половина.
Кони, дети на повозках … всё пропало вдруг.
Африканский континент был представлен полно,
Тут и львы в размер котёнка, даже крокодил.
Обезьяны всех мастей отдыхали томно,
Как игрушки, шимпанзе в обществе горилл.
Появился носорог, Артемон залаял.
Буратино успокоил: «Не рычи, смотри!»
С появлением слонихи, словно лёд растаял,
С ней слонята, как щенята, не один, а три.
Вид песков сменили джунгли с необычной флорой,
Пенье птиц, крик попугаев просто оглушил.
Здесь жако и какаду, с хохолком который,
Зебры, страусы … жирафчик просто рассмешил.
Неожиданно на сцену выскочил шакал.
Зверь, который был всегда злой и нелюбимый.
Успокоить, если можно, чтобы не скакал,
Мог бы только Артемон – друг неоценимый.
Не заставив долго ждать, Артемон на сцену,
Папа Карло вслед за ним, еле оттащил.
Тотчас убежал шакал, знал, похоже, цену,
Он всегда, при встрече с силой, ноги уносил.
Свет погас и зал наполнил звук виолончели,
Перед взором открывался городской пейзаж.
Скверик, детская площадка, лесенки, качели,
Каланча, дома жилые и большой гараж.
Вмиг картина оживилась, вдруг трамвай поехал.
Мальчик следом побежал, что-то там кричит.
Все смеются, говорят, те, кто не уехал.
У киоска, где газеты, очередь молчит.
Из домов выходят люди, хлопая дверями,
Вот мороженщик с тележкой полной эскимо.
Кто-то кормит голубей в сквере сухарями,
Объявление на тумбе – новое кино.
Тут и занавес упал, полыхнув огнями.
Все кругом потрясены, светятся от счастья.
- «Это правда, наш театр с новыми друзьями?
Неужели позади слёзы и несчастья?»
«Мы поставим свой спектакль в новой постановке,
Пьеро» - молвил Буратино: «Будешь драматург!»
- «Но я не был никогда в этой обстановке…»
- «Посмотри на Артемона, разве я хирург?»
«Приключение Буратино и его друзей»
«Вот название спектакля, так что за работу!
Обязательно, считаю, создадим музей!
Карабаса в экспонаты за его заботу»
- «Можно мне в билетной кассе продавать билеты?»
- «Что ты, милая Мальвина, ты ж у нас звезда!
Ты же прима, исполняй Пьеровы сонеты,
На вторых ролях не будешь, точно, никогда».
«Ну, а как учёба в школе?» - Карло улыбнулся:
«Чтобы ставить представленья, надо много знать».
«Будем утром заниматься» - он чуть-чуть запнулся:
«А спектакли наши будем вечером играть».
Артемон вилял хвостом и вертел глазами:
«Ну а я что буду делать? Сторожем могу!
Не могу же я без дела, посудите сами,
Вы мне  больше доверяйте, я не убегу!»
Буратино аж подпрыгнул: «Что ты, Артемоша!
Ты у нас в театре будешь главный костюмер.
Не подумай, что по блату, то большая ноша,
Очень много реквизита, платья например.
Кроме этого; вся мебель, зал и освещенье,
На спектаклях надо будет шум изображать…
Для костюмов, для работы есть и помещенье.
Ты согласен с назначеньем? Будешь возражать?»
- «Всё понятно … ты про шум объясни подробней».
- «Это надо делать ветер, молнии и гром…»
- «Львиный рык и вой шакала, это мне удобней».
- «Знаю, можешь! Ты способный, чувствую нутром».
«Буратино!» - все к нему: «Ты-то чем займёшься?
Роль, какую приготовит Пьеро для тебя?»
«Пьеро…» - снова Буратино: «Написать возьмёшься?
Роль, в которой я сыграю только сам себя!»
Карабас сидит угрюмый в кресле у камина.
Не горят дрова сырые, дождь весь день идёт.
Куклы мокрые продрогли – мрачная картина.
И никто из них не знает, что их завтра ждёт.
Куклы шепчутся тихонько, что-то затевают…
Люди больше не идут в неуютный зал.
С Карабасом жить не будут, точно уже знают,
Что решили убежать, только он не знал.
Вышел снова на крыльцо и глазам не верит…
На холме, у кромки моря кукольный театр.
Весь сверкает, как дворец, глазом не измерить,
Партер есть внутри, есть ложа, есть амфитеатр.
Рядом трётся Дуремар: «Не идут пиявки,
Попрошусь к ним ставить свечи или мыть полы.
Вот как дело повернулось, взяли верх малявки,
От еды у них наверно ломятся столы».
- «Всё же чей это театр? И откуда взялся?»
- «Сами куклы сотворили, «Молния» зовут».
Стало ясно Карабасу, кто здесь постарался,
Куклы, те что убежали, больше не придут.
Подошёл к билетной кассе, видит там Мальвину.
Не решился попросить хоть один билет.
Выгнал Артемон Алису, плюнув ей на спину,
А Базилио не видно, значит, больше нет.
Карабас опять домой, … куклы убежали,
Он за ними догонять, но… кишка тонка
Никакие наказанья их не удержали,
Всё богатство Карабаса дало драпака
Поскользнулся, догоняя, в бороде запутавшись,
.Угодил в большую лужу, нет бы, поглядеть.
Шлёпнулся, где было глубже, как вина накушавшись,
Целый час с безумным взглядом продолжал сидеть.
Вот и всё! Наш Буратино ездит по Италии,
У него на всех спектаклях, так сказать, аншлаг.
Папа Карло у него верный импресарио.
Карабас живёт в лачуге с крышей, как дуршлаг.

2009 год.