Баллада о прощении

В далёкой стране, где суров был закон,
На смерть осуждён благороднейший дон.
Он свергнуть желал своего короля!
Такого коварства не знала Земля!
Вассалами верными схвачен был дон,
Закован и в мрачный подвал отведён.
Наутро назначена смертная казнь.
Вовсю веселится придворная мразь,
Одна лишь сеньора бледна и грустна:
Преступного дона любила она.
С рассветом на площадь собрался народ:
Приятно увидеть, как рыцарь умрёт.
Сейчас под нелепые крики и вой
Расстанется дон со своей головой!
…Палач приготовился меч занести.
Дон крикнул с помоста сеньоре: «Прости!»
И был занесён, и опущен был меч,
И вниз голова звонко ринулась с плеч.
Воскликнул герольд: «Справедлив наш закон!»
Сеньора рыдала, и дон был прощён.
Звенели рассветы, шумели дожди…
У дона ещё одна жизнь впереди.

Менялись эпохи, летели века.
Два друга столкнулись в московской ЧК:
Один – большевик, а другой был эсер.
…Рассвет за окном был тревожен и сер.
Сгустилась сырая осенняя мгла.
Глубокая пропасть меж ними легла.
И яростно крикнул чекист: «…твою мать!
Предательства мы не умеем прощать!
Мне детские наши мечты дороги.
Мы были друзьями, но здесь мы – враги.
За то, что идея твоя неверна,
Тебя расстреляет родная страна».
Звенели рассветы, шумели дожди…
Он бывшему другу сказал: «Подожди.
Невесте письмо обещай отвезти».
А в этом письме только слово «прости».
Чекист обещал, и поднял револьвер,
И рухнул на землю несчастный эсер.
…Невеста прокляла суровый закон,
И слёзы в глазах, и «предатель» -  прощён.
Звенели рассветы, шумели дожди…
У дона ещё одна жизнь впереди.

И снова в тумане промчались года
Блаженных мечтаний, борьбы и труда,
Пока не явился неведомо как
На грешную Землю опасный чудак:
Решительный парень семнадцати лет,
Наивный мечтатель и славный поэт.
Его шевелюра всегда поутру
Трепещет, как знамя, на шалом ветру,
Когда он шагает, презрев дураков,
И солнце сияет на стёклах очков.
Ему отказать в благородстве нельзя,
И «доном» его называют друзья.
Звенели рассветы, шумели дожди…
«Дон» встретил девчонку на светлом пути.
Любовь, поцелуи, сирень, соловьи…
Поведал он шёпотом тайны свои:
Что он для великого дела рождён
И призван быть гением наших времён.
Он тихо поклялся весь мир потрясти,
Твердил, что отыщет к победе пути.
Девчонка поверила. Шли времена…
Однажды с вопросом пришла вдруг она:
«Когда ж будет план твой великий свершён?»
Слегка улыбнувшись, ответил ей «дон»:
«Наивно рассчитывать мир потрясти.
Я слишком увлёкся. Пойми и прости».
Она, отвернувшись, молчала. И «дон»
Вдруг с ужасом понял, что он не прощён.
Звенели рассветы, шумели дожди,
А он безнадёжно шептал: «Подожди…».
Шептал и кричал: «Ты пойми и прости!»

И не было жизни другой впереди.