Плачет женщина

В этом городе столько тоски!..
В этом городе столько печали!..
Поздней ночью подростки кричали,
разминая свои кулаки.

Утром - плакала женщина. Вскоре -
мчался крик: безбородый мужик
бесконечное женское горе
заглушать тумаками привык.

Двери хлопали!.. Чувства кипели!..
Падал чайник!.. А грохот такой,
будто чертовы люльки-качели
понеслись над промозглой Москвой.

Будто кончилось все в одночасье:
мир свалился, прогнила любовь,
и ненужным нам сделалось счастье,
м война начинается вновь.

Но не та, где гранаты и танки,
самолеты, бомбежки, «Ура!»;
приближается с видом мещанки,
с криком женщины, битой с утра,

а еще - плачем тихой старушки,
точно вжатой в рукав «кольцевой»,
и приникшим к вагонной теплушке
черноглазым мальчишкой, Муллой.

Не свершилось вселенского чуда!
Мир не вспыхнул от боли, когда
вышел он, неизвестно откуда,
(так всегда и приходит беда).

Вышел он, холод мертвенно-черный
между ждущим живым и живым,
между плачем, густым, обреченным,
и бегущими по мостовым.

Не война - но упавших бросают;
Не беда – но обиженных бьют.
Наши души в Москве остывают,
круче всякого камня стают.

И проносятся люльки-качели,
и не знаешь, укрыться куда,
плачет женщина утро,.. недели,..
а в итоге проплачет - года.