Г. Н

I

Вечер. Хотя, судя по цвету, ночь.
Рев трамвая, скрипящего на пути,
сглотнувшего пару людей, что вовсе не прочь
сойти.

Ветер, разрывая в клочки слова,
с воем сметает линованные листы
с готового что угодно стерпеть стола,
где ты

ручкой (коль угодно - карандашом)
сотней дней или - неважно - ночей
являл на бумаге иль в воздухе свой фантом.
Зачем?

Этого никогда не поздно спросить,
ведь все равно не дано услышать ответ.
Это тебе от пространства, что не укусить -
привет.

II

Потому что не видно, темно за окном или пусто,
остается лишь думать о вечном, жуя капусту,
узрев
все новости и последние метеосводки,
подумав о том, что было б неплохо водки,
что блеф

возрастной и, в известной степени, поиск рифмы.
Пустая ночь в основании логарифма
тоски.
Моя муза со мной, вероятно, играет в прятки,
потому в сём посланьи - ни красоты, ни порядка.
Прости,

если трудно читать. Можешь бросить. Ведь это проще.
Всё легко и печально становится этой ночью.
Окно
закрываю, изгнав обрывки упрямого шума,
в сотый раз написав для тебя - а в итоге, для урны -
письмо.