Маме

Осень бабьим платком покрывала мою деревеньку,
Небесный алхимик незримой рукою раскрасил закат,
Из живых только пёс-ветеран да упрямый бродяга-котейка,
Из родных – ветхий дом у реки, золотые поля и черешневый сад.

Я сегодня приду, я как прежде зайду, в ожиданьи оконного света,
Я хочу, чтобы чай, чтобы вкус пирогов, чтобы долгий ночной разговор!
И уставши, замлеть, и прижавшись, уснуть, старой шалью твоей быть согретой,
И хранимой навеки молитвой твоей, под крылом.

Здесь речные огни, развесёлые дни, здесь по-прежнему топятся печи,
В нашем парке листва притворилась огнем и украдкой дарила стихи,
Здесь грибные дожди, натюрморты рябин и твои очень женские плечи,
И дурманят в саду, и поманят вовсю терпких яблонь шальные духи.

В каждом голосе ТЫ, в каждом возгласе ТЫ, как далекий, но близкий предвестник,
Послевкусье тебя по утрам, чуть дышу, но блаженно встречаться во снах.
В каждом идоле –ТЫ, в каждом ангеле – ТЫ и твои очень нежные песни,
Гимном всех матерей воспоют в самых близких и дальних мирах.

В целом мире таких упоительных глаз не нашлось.
И во все времена ни одна планета не знала такой любви,
А над Волгой-рекой небывалый покой, и пурпурное солнце взошло,
Это знаки твои. Это ты мне шептала «Живи».