Маленький хутор

Ветер гонит умершие листья
И швыряет под ноги коня,
Гасит дождь угольки в пепелищах
И буреет от крови земля.

Бесконечное хмурое утро,
Не согреться озябшим рукам…
- Есаул, проезжаем Ваш хутор, -
Не завидую Вашим врагам.

Есаул отвечает устало:
- Рассчитался с врагами давно,
А на хуторе не осталось
У меня с той поры никого.

- Как же так? Почему? Расскажите?
- Что рассказывать, Ваш благородь.
Я в германскую не был убитым,
И в гражданской не выдал Господь.

Да остался я сиротою –
Стариков моих и семью
Комиссар расстрелял, а такое
Не прощают нигде, никому.

Отлучился, покаюсь, с позиций
Я, услышав страшную весть,
И помчался быстрее птицы,
И в три ночи был уже здесь.

Мы при батюшке жили добротно,
Лучше многих в нашем краю.
Так что нехристи, видно, охотно
На постой взяли хату мою.

Слава Господу, мало их было.
Чтоб узнать их число поточней,
Я прошел огородами с тыла
И у них посчитал лошадей.

Там, в загоне, что лично я строил
Восемь тощих облезлых кобыл.
Их как раз худосочный матросик
Нашим сеном от пуза кормил.

Рубанул я его, полосатого.
И не зря, видно, шашку точил.
Я его, душегубца проклятого,
Пополам, как арбуз разрубил.

Часовой в островерхой буденовке
Задремал на крыльце в ранний час,
И отправился тихо-ровнехонько
На тот свет, не раззявивши глаз.

Посчитался с другими в хате
Из винтовки, с плеча и в упор.
Комиссарика поднял с кровати
И ему объявил приговор…

Вот и кончилась повесть страшная.
Есаул замолчал. В тот же миг
Закричали дозорные: «Красные»…
В том бою был рассказчик убит.

Бесконечное хмурое утро,
Стынет солнце над грешной землей.
Знать останется маленький хутор
Навсегда в том краю сиротой.

90-е