Предназначение

                Sic transit gloria mundi
 
Всё тлен… Как дым, уходит мировая слава,
И те, о ком никто особенно не знал...
Вот Иванов Макар, Творца усердно славя,
Пред строгим судиёй заоблачным предстал.
 
Сказать по правде, Иванов слегка лукавил —
Не надоел ему ещё земной предел...
Инсульт не знает исключения из правил,
И наш конструктор оказался не у дел.
 
Покинув тело, поносился он немного
По тем местам, где жил, трудился и грешил...
Но суд не ждёт. К вратам небесного чертога
Макар летел, и был полёт его уныл.
 
Причин довольно — ведь эскортик обнаружил:
Весёлый бес тащил бумаг приличный том.
Он ради встречи даже крылья наутюжил —
Всё ровно, барственно, солидно было в нём.
 
Известно чёрту, что Макар — его добыча,
Законный приз, и никуда он не уйдёт.
От Иванова справа, песенку мурлыча,
Фигура в белом совершала свой полёт.
 
Типичный разгильдяй: растрёпанные крылья
Вниманья — ни на грош, и папки даже нет.
"Да, — думал наш Макар, — с таким вот чудом жил я...
Теперь — к Петру лечу за всё держать ответ."
 
Большая очередь, но движется проворно.
Делов всего — отчёт на чашу положить.
Весы качнутся — и держи венец из тёрна,
Катись в Аид под стук ликующий копыт...
 
Коллеги-черти беса дружно поздравляли,
Конечно, с завистью — достался же клиент...
Коллеги ангела — не слишком осуждали,
По крыльям хлопали — бывает, мол, студент!
 
Весы. Как гиря, опустилась папка беса
И пёрышком листочек-стикер справа лёг,
Но было в той бумажке словно тонна веса —
Восторженный хорал потряс Небес чертог.
 
И глас возвысил Пётр: "Возрадуемся, братья!
Не часто в этот век распутства и греха
По праву раскрываем мы свои объятья
Душе, чьи прегрешенья мелкие — труха.
 
Хоть оппонент трудился вовсе не напрасно,
Но строчкой малый лоскуточек всё решил:
Читаем эту строчку слов. Она прекрасна!
Творца Предназначенье человек свершил!"
 
Вот Иванов в Раю. Но райские красоты,
Журчанье пенных струй, сиянье облаков,
И речи, что наговорили доброхоты,
Не сняли тяжести сомнения оков.
 
К Петру стопы направив, Иванов восплакал:
— Апостол! Знаю ныне я свои грехи!
За них меня бы чёрт на сковородку шмякал!
Святой! Мне помоги! Сомненья отсеки!
 
Когда я совершил то дивное деянье?
Творца Предназначенье где я оправдал?
Я мелок был, мне не известно созиданье,
Томление души и творческий накал!
 
Всю жизнь чертил я совмещённые санблоки...
Скажи, как самый главный миг я проморгал?
Пророки взгляды прячут, говорят намёки,
И разражаются чредой пустых похвал...
 
— Политкорректность даже в Рай нашла дорогу...
Вот Книга Судеб — можешь смело открывать.
— А, поезд! Помню "подвернувшуюся ногу"...
Как сутками не покидали мы кровать...
 
— То — грех. Взгляни пораньше. Ресторан припомни.
— Там женщина была… С ней девочка — лет пять...
— Слова твои — что камни из каменоломни!
Смелей ворочай их — не бойся вспоминать!
 
— Не людно было утром в ресторане этом!
Колёса грохотали, пил пивко мужик...
Я соль девчонке подал, занялся омлетом...
Где ж Божие Предназначенье скрыто?
— Дык!