Октябрь в провинции. 26-е, Грустный вывод

Древний камень лежит на земле. Ни дороги,
Ни приметной тропы – мох да травы внахлёст.
На прогулке нашёл. Может, вывели Боги?
Указатель по жизни? Немалый – мой рост
В высоту да и в ширь. Пусть не в юность, к закату,
Но хоть этот отрезок достойно пройти!
Вот и надписи. Сразу понять трудновато,
А вблизи вообще невозможно. Пути,
Как в былинах: налево, направо и прямо,
Но каков комментарий – поди, распознай.
Впрочем, сбоку по курсу огромная яма,
А с другого кустарник – уходит за край
Горизонта. А что там, за камнем, не знаю.
Обойти бы? Так выбор! Опять наугад.
Холодает заметно. Вверху вижу стаю
Чёрных птиц – беспорядочно кружат, галдят.
В небе страшный закат октября. Все оттенки:
Красный, алый, багровый, мазком киноварь...
Это значит по жизни знакомые сценки,
Где статист иль в обслуге. А если, как встарь,
Шапкой оземь и – смело, отчаянно, рьяно –
Так не шубой собрался тряхнуть – стариной!
Затуманились травы и мхи. Из тумана
Вышел некто поодаль. И пьяный, и злой...
И тотчас улеглись роковые желанья:
Пронесло б стороной дурака – и ажур.
Нет, не видит за глыбой. Уходит. За гранью
И вражды, и удара. Сажусь. Перекур.

Вздох:

Значит, камень для этого – встать, затаиться,
Если близко беда. Или спину прикрыть.
Homo homini lupus est. Или волчица.
Только так до конца и получится жить.