Навеяло...

Я наголо обритым был
и был обросшим,
в очках профессорских ходил,
глазами зрил, но видел кожей.
Я поднимал несметный груз
и падал ночью от бессилья,
имел порой порочный вкус.
Меня любили? Нет, но пили.
Со мною пили стар и млад,
меня за честь терзали прошлым,
я был несчастлив, но богат,
и гордым был, и очень пошлым.
Когда сломало, не ходил,
лежал в мучениях от боли,
мечтал о забытье, по-волчьи выл,
но только так я был в раздолье!
Менялся цвет инъекций и больных,
сменялись дни медсестрами в палате,
я был простой среди других простых,
и дело шло к не очень круглой дате.
Я высох там не телом, а душой,
меня испила боль до каждой капли.
Какой же я психический больной?
Зачем вы белые даете тапки?
Зачем рубаху вяжете узлом?
Я разве вам не доказал всю черствость?
Зачем же всё сейчас, оставьте на потом -
меня тошнит осенняя промозглость.
В глазах уж блеска нет и быть не может,
откуда взяться вдруг ушедшему навек?!
Но что-то глубоко терзает и тревожит,
ведь не игрушка я, живой я человек.