Не все дома

               
 
     Жил да поживал в одной деревеньке Ванька. В детстве рос да подрастал, и никто не замечал, что ума у него нехватки. В те времена детсадов и в помине не бывало. Ведь  тятька с матерью с раннего ранья и до позьнего  позна на колхозной работе пропадали, кормили страну мясом и маслом, которое  не видали и не едали, - всё увозили в Котлас.  Воспитатель один  - бабка пестунья, а у неё свои методы.
Пока мал был, так   в зыбке качался. Заревел или проголодался, бабка тут как тут. Проверит, пощупает, почему внук ревёт?  Голодного - кормила,  у сырого - меняла тряпки на сухие и снова качала да пестовала.  А когда на ноги встал да по полу зашагал, то сказала:
-  «О, Слава те Осподи, дитятко-робя нашо, большо боле выросло,  о,о, ишко-ты, ишко-ты, само, само пошло».
    
      Время подошло, бабкино дитятко в школу пошло, да только  ничего хорошего там не нашло.
На всякие умные загадки не находилось отгадки в голове. Уши много чего слыхали, да все слова мимо них пролетали, в уме не застревали. Четыре долгих года постигал Ванька азы знаний. Два года учила Марья Ивановна, потом сдала  «ценного ученика» Ивану Ивановичу. А он с ним долго маялся да мучился,  отчаялся обучить грамоте Ивана-болвана.  А может, у учителя  терпение закончилось, но на этом обучение Ваньки кончилось. Учитель сдал его в целости и сохранности родителям. Получай, мама, сына -дурака, у которого нет ума.
 
      Пошёл Ванька в колхоз работу мять да  ломать. Там ума не надо, лишь бы сила была.
 Восемнадцать стало лет, надо на призывную комиссию ехать. Поехали с ровесниками в районный военкомат. По дороге дальней по сторонам башкой вертел, нигде, кроме дома, не бывал, поэтому всему  удивлялся. А когда предстал перед врачами  комиссии, которые осматривали допризывников, то тут случился с ним  грех.
   
     Все парни раздеваются  и для осмотра тело представляют. Ванька, как увидал ребят нагишом, так, может с  испуга, а бат от удивления,  забился в угол и сидит тихой мышкой. Не видал столько голых ребят, рос у бабки, а что она ему показывала?  - да ничего привлекательного, а одни  страсти – мордасти старушечьи.  Долго, может, так просидел бы, но подошла и ему  очередь идти в кабинет. Велели раздеваться, а он  не хочет, руками отбивается, зубами кусается, ногтями царапается. Где словом, а когда силой,  раздели  до трусов. Ну,  трусы-то сам снимет. А он, весь  скрючившись и сжавшись, на стуле сидит, руки меж ног держит, плачет и сквозь слёзы, с надрывом кричит:
- Не дам трусы сымать, мамка не велела. Говорит, сымёшь - вичой настёгаю».
 
Парни ненашенские, так стали над Ванькой издеваться, по всякому высмеивать да дразнить. А тем временем парни-земляки врачам доложили, объяснили о его здоровье и неполноценности:
- С детства такой дурак, назло ничего не творит, и умного лишка не говорит.
 Врачи поняли, что перед ними больной на голову человек и не стали осматривать до трусов, а провели общий осмотр. После осмотра велели одеваться, а врачи стали  писать медицинскую справку в военкомат.  Между собой тихо переговариваются. Один и говорит:
-Да, пожалуй, у Ивана-то  не все дома.
 Ванька тем временем одевался и что-то бормотал про себя, особо не прислушивался, что врачи говорят. Услыхав, что называют по имени, и у него, оказывается, не все дома, решил задать врачу вопрос:
 - Врач, откуль ты знаешь, что у меня не все дома-то? - на который сам и ответил.
 - Дак у нас Опрошки дома нету,  на лесобазу  выписали, лес возить.
 Комиссия, услыхав его ответ, от души посмеялась над глупостью парня. А после комиссования и прозвище получил –  "Ванька – у которого Не все дома-то".
 
Отправили Ивана, деревенского болвана,  вместо  службы в армии советской честно работать в родном колхозе. Работой послужил хорошо, всё в колхозе приработал и переработал.
Хорошо им с матушкой жилось, да и чего не жить-то? Вина не пил, табаку не курил, ни дома, ни в деревне людям зла не творил. А когда мать-то померла, то жизнь совсем худая пошла. Увезла сестра Ивана в город, дальний и чужой. Затосковал, загоревал по дому и по работе. Привык в деревне работать, а не на диване валяться да бездельем заниматься. Мало и пожил на чужбине-то, пошёл в магазин хлеба купить и попал под трамвай. Потом говорили, что вроде его ограбили, и под трамвай бросили, так как и не нашли кошеля с деньгами.
Великие ли деньги-то  были?  Обидели Богом обиженного человека. Вот так и пропал Ванька-дурак, который за свою небольшую жизнь  никого не обидел ни за деньги, ни за так.


На фото - начало деревни  Усть-Выйская.