Слайды эпохи - сага семьи

Сама себе устраиваю показ слайдов эпохи, из памяти моей вынимаю картинки,  внимательно изучаю каждый стоп-кадр…
Один за другим мелькают разноцветные  и черно-белые картинки   жизни нашей…
***
Семья моя – мизерный винтик детали  огромной, - страны.
 А она, страна,  – значимая часть механизма большого,  с названием,  мировое сообщество… 
О, го, го! Как же  значима была моя семья в механизме том! А я и не подозревала…
Работал винтик,  честно работал, не подводя… ни деталь саму, ни механизм в целом.
***
 Девчонкой беззубой стою, улыбаясь, обняв за ноги папу своего…
Он смущен.  (Не принимает  нежности эпоха).
Всматриваюсь в память свою. Нет, не в лохмотья одеты.  Но в одежду… чужую…
На папе СВОЯ,- лишь кепка,  набекрень сидевшая на  голове его, светлой.  Печально улыбается папа мой.
А мама скромна, без улыбки. В платье из ситца, что сидит красиво на фигуре её. Еще бы! На такой фигуре любая тряпка выглядит лотом из  лучших модельных аукционов.
А НЕ  улыбается она… ну… кто-то же должен быть строгим в семье?
Братья-братишки. Хулиганы-мальчишки. Хохочут чему-то…
Счастье… оно безрассудно! Оно всегда весело и хохочет.  Полная семья.  Нет ничего прекрасней на свете! И, одежда чужая… всего лишь временное пятно на лике счастья. И то, -  для взрослых, для мамы с папой.  Детям это пятно незаметно.
А эпоха?
Эпоха  та – эпоха труда… для винтика.  Каждодневного пчелиного труда. Для наполнения закромов… не своих.
 Ей, самой эпохе -  всё нипочем. Ей наплевать и на счастье, с безрассудством его, и на несчастья, что появляются в итоге рассудительности.
Работай! Пятилетки давай! Вот чем озабочена была та эпоха…
А одежды твои, радость или слезы… это лишь… ТВОИ! Все остальное – ЭПОХЕ!
Нет, не хулю, не ругаю. Лишь, слайды памяти своей разбираю. И разбирая, вновь в них живу.
***
Другая картина.  Черная, в крапинку с серым.
Винтик сломался.  Старшего брата не стало. Погиб трагически.  Папа с бородой. Выглядит стариком в тридцать шесть…
Мама -старуха, тоже в тридцать шесть…
Брат младший, худой и бледный. В свои в пятнадцать - взрослый.  Печаль в глазах бездонна, безутешна. Крылья подбиты.
Я. Растерянная. Пытаюсь найти причины-последствия  наступившего горя. Не могу. Пытаюсь  заклеить винтик, не могу…
На всех нас вся та же чужая одежда…
Эпоха знать не знает о нашем горе.  Винтик скрежещет,  еле двигается, - деталь не чувствует. Другие винтики исправно работают, вместо… нашего
***
Картинка меняется… все еще серая.
Папа и мама не молодеют. Продолжают стареть в свои сорок.  Без улыбок на лицах продолжают трудиться.
Стараются родители не поломаться окончательно. Остались еще двое детей, их детей: я с братом.
Винтик с трудом  заработал.  Папа с мамой нашли в себе силы отремонтировать его.
 Брат студент.  Я школьница.
Эпоха меняется. В какую сторону, мне неведомо, но винтику не легче. Он как вертелся,  так и продолжает.
Одежда на нас уже СВОЯ, но скромнее скромного.
***
Другая картинка, уже цветная.
Мы, дети - повзрослели.
Завелись своими семьями. Винтик окреп. Трудится также, обороты  свои прибавляя.
Эпоха сдвинулась с места. Куда-то направилась. Но  не определилась с местом. 
Винтик наш,  со всеми такими, как он сам, - затрещал, заскрипел, но не сломался.
Продолжает работать.
Деталь, чьим винтиком - семя наша является,  износилась.
Поменять его хочет эпоха.  Начинает откручивать винтики все. 
И  вовсе не озабочен никто  сохранностью их.  Теряются многие винтики.  Другие ломаются от крена детали и расшатывания её. Третьи, как наш винтик - пока еще держится.

Одежда своя, но все еще дешевая.
***
Следующая картинка, омрачена туманом.
Рождаются дети, мои и брата.
Хотел, было, винтик,  засверкать, но один ребенок нездоровым родился.
Ломается папа наш. Уже – окончательно.
Свою, личную боль, он еще смог пережить. Старел, но жил.

А вот другую, не менее сильную боль, уже - не свою, а своего дитя, он не смог перенести.  Заболел он. Потерял дар речи.  Так и ходил, ходил по земле, мыкал, мыкал и… плакал.
 Неполных семь лет мучился и мучил, кроша надежды всех нас на полноценную работу винтика в будущем..
Неосознанно, не нарочно   утяжеляя боль всех нас своей болезнью.

Эпоха резко менялась. Ей что-то  новое было нужно и она начала воевать. Сама с собой.
Механизм, т.е. мировое сообщество, бросало из стороны в сторону.  Деталь, одним из  винтиком, которого была наша семья, сломалась.
Винтики рассыпались по всему миру. Искали новые детали к новым механизмам, чтобы воткнутся в нёё и работать…
Некоторые из винтиков вообще расхотели работать. А зачем? Чтобы опять через некоторое время рассыпаться? Они нашли себе другое применение.  И стали… красоваться  на  экспрессивных выставках, в виде… украшений.  Украшений к чему? А это не их, винтиков дело! Пусть решают те, кто покупает их. И втыкают куда хотят.
 Другие заржавели и исчезли с лица земли, унося с собой печали эпохи.

Эпоха заныла, завыла, застонала.  Еще бы! Она лишилась механизма, единственной прогрессивной силы для продвижения в светлое будущее.

Что с нашим винтиком?  Он застопорился. Папы не стало. Брат растерялся.  Настоящие мужчины теряются иногда, когда не могут менять ход событий. И  я берусь за винтик наш, за исправную работу его.
Ничто не умею. Но понимаю одно: винтик ДОЛЖЕН работать! В любой детали! В любом механизме! В любой эпохе!
Об одежде, (ни своей, ни чужой),  никто не думает…
***
Наши дни. Картинка светлеет.
Эпоха вся та же, непонятная. Воюет сама с собой. Но  еще не сожрала  сама себя.
Механизм сломался.
Появились разные детали с амбициями механизмов.

В одной из них трудится наш винтик. Пока – на малых оборотах…
Дальше - посмотрим.
Одежда СВОЯ.( Не от кутюр, но добротная).
Все меняется. Эпохи в том числе. Винтики работают. ДОЛЖНЫ работать!