Посвящение

Знаменитый поэт, описавший и мух и тиранов
с одинаковым чувством, точнее, без оного вовсе, -
да, конечно, мы все возвращаемся к нашим баранам,
вот и он: препарировать стулья, закаты и торсы.

Гениальный старьёвщик, кудесник словесного хлама,
собиравший подряд и старьё, и рваньё, и заплаты,
сотворивший из них гобелен, где вселенская драма,
как в театре абсурда, на жёлтом заборе распята.

Как здесь много всего,от звезды до червя и навоза,
и в химерах таланта из камня цветы прорастают.
Но не манит звезда, и не пахнет цветущая роза,
и рассветы с закатами тускло горят, не пылают.

Как там холодно, холодно, холодно и одиноко,
словно тысячи жизней прошли и угасли навеки, -
как играла когда-то Заречная Нина в далёком
и поэтому милом таком девятнадцатом веке.

И двадцатый ушёл. Вместе ним и поэт - в неизбежность.
В Никуда и в Ничто - будь ты гений, герой или бездарь.
Что любовь и что вера? что надежда, и радость, и нежность?
"Мысль о смерти длиннее стократ..." Ave, Цезарь...

...От театра абсурда останется сломанный остов,
перетрётся на пыль волновавший житейский бедлам.
Но тоскует Нева и тоскует Васильевский остров
по пропетым когда-то горячим и чистым словам.