Жить. Часть первая

Утро субботнее. Встала с постели.
"Господи, как же вы все надоели!"
- Глядя в окно, проворчала она,
Все ещё где-то летая во снах.

Там, за окном суета во дворе:
Пара зевак у подъездных дверей,
Скорая помощь, полиция рядом
Голосом громким наводит порядок.

Что-то ещё разглядеть из окна
Было бы трудно - мешала стена,
Да и спросонья ей было не важно,
Что там случилось, наезд или кража?

Ей было важно, проснулся ли сын?
В школу пошёл ли? И точно ли сыт?
Вовремя вышел? Тепло ли одет?
Что приготовить ему на обед?

Вышла из спальни, на вешалку взгляд:
Куртки не видно, перчатки - лежат.
"Что за неряха?.." - подумала мать.
- "Снова, как раньше, самой одевать?!"

Взор пробежался по обуви, шапкам,
Шкафу с одеждой, стоявшему шатко,
Зеркалу с полочкой полупустой,
Где обнаружен был мятый листок.

Шагом до полки. Листок на руках.
Почерк сынишки, небрежный слегка.
Слово за словом, строка за строкой
Ею прочитаны. Смысл такой:

"Мама, прости. Я так больше не в силах
Жить в ожидании скорой могилы:
Год, или меньше. Зачем его ждать?
Только собою тебя утруждать...

Больше не в силах по таймеру жить,
Время мучительно быстро бежит:
Кажется, только вчера пару лет
Мне оставалось, теперь уже нет...

Завтра на сутки ещё сократится
Этих бессмысленных дней вереница,
Мне отведенных скупою судьбой.
Я не хочу продолжать этот бой.

Все уже ясно. Исход неизбежен.
Бой, где противник в плену меня держит.
Бой, по сценарию строго идущий.
Бой, где в финале я буду задушен.

Видел я море и плыл по волнам,
Видел столицу, красива она.
Мне поддалась не одна высота,
Только пока не успел полетать...

Мне бы хоть раз воспарить напоследок,
Вырваться птицей из чёртовых клеток,
Где я был заперт до этого дня,
Клеток из мыслей, пытавших меня.

Может быть, глупо заканчивать так.
Может быть, глупо... Я просто устал.
Может и стоило взять целиком
То, что дано, хоть и невелико".

Далее точка, не ставшая буквой,
Подпись его, но чужая как будто:
Нервы, волнение смазали почерк
В этом прощальном письме не для почты.

После прочтения грузом нависли
Вместе и сразу тяжелые мысли.
Вспомнилась скорая там, во дворе,
Крыша, полиция. Пульс все быстрей.

Вешалка детская. Голый крючок.
Слёзы из глаз побежали ручьем.
Верить не хочет. Записка в руках.
Только сильнее стучит у виска.

Пара мгновений - она уже в детской:
Все не сдаётся, надеется сердце,
Глушит догадки, пришедшие в раз,
Только бы сына увидеть сейчас.

Снова, как раньше, хотя бы на год,
Просит в душе, умоляет и ждёт.
Все ради года готова отдать
Бедная, в миг постаревшая мать.