У стены Новоиерусалимского монастыря

 Приходили к Обедне пораньше,
 С узелками, где чисто бельё,
 Оставляя родимую пашню,
 Огород и пустое жильё.

 Быстро начиналась Служба
 И кадилом освящался Храм!
 Разом всё пустое и ненужное
 Исчезало, и к горячим лбам

 Прилагались сложенные пальцы,
 Знаменья вычерчивая крест!
 И на исповедь тянулись к Старцам,
 Понимая, в них ведь что-то есть!

 Причащались, и Благословение
 Получая, как священный дар,
 Шли домой, и ласковое пение
 Было сладко сердцу, как нектар!

 Жили, Бога не гневили,
 В бедности, но в чистой простоте,
 Но однажды утром всё забыли.
 Взяли ружья братья во Христе!

 В монастырский двор, как воры,
 С шумом ворвались они тогда,
 И игумну выстрелили в голову,
 Божий страх утратив навсегда!

 Сгрудили монахов и прикладами
 Повели за стены на расстрел!
 Как деревья срубленные падали,
 Мои братья! И не захотел

 Ни один из них избегнуть доли,
 И в молчании принимая смерть,
 Крест нательный, защитив ладонями,
 Все старались в небо посмотреть!

 Убиенных потопили в реченьке
 И пошли, шатаясь, по домам.
 Напились, и только поздно вечером
 Выпустили жён, а сами – в хлам!

 И завыли в голос бабы с детками,
 Тех монахов помня имена!
 Ночью с дочерьми и малолетками
 Всех отпели до утра тогда!

 Нынче снова монастырь отстроился,
 Молодых насельников приют!
 Бабки у стены усердно молятся:
 «Может, этих всё же не убьют?»

 23 апреля 1998 г.