Глава 4. Возвращение на буровую

Ну о чём им, Ивану-то со Змеем, разговаривать - известное дело - сначала женам своим косточки перемыли, а потом Иван про буровую стал рассказывать. Да так он это весело рассказывал, что Змей не выдержал и запели они вместе:

- Корешок ты мой,
Возьми меня с собой,
Там, в краю далеком,
Будем мы бурить с тобой
- Ты рехнулся, Змей,
На буровой моей
Никто ведь не работал,
Акромя простых людей!

-Ванька, не тяни,
Возьми меня, возьми,
А то с тоски сопьюся
За считанные дни!
- Ты в уме ли, Змей,
На буровой моей
Ударит  тебя желонкой,
Так будет не веселей!

- Ванька, друг мой мил,
Кого б я так просил,
Ведь я ж мужик не слабый,
Неужто ж не хватит сил?
- Сила силе рознь,
Твоя ж - дурная злость!
Не понравишься ты заму,
Тогда все дело брось!

- Ванька, я ж умру,
Ну хочешь, по утру
Я вашего гада зама
За раз с костьми сожру!
- Ладно, хрен с тобой,
Поехали со мной.
Только сперва заедем
Ко мне в Москву домой.

На том и порешили, да Змей еще и говорит:
- Зачем, мол, ехать, когда я летать умею не хуже вашего ероплана?
- Тоды полетели - отвечает
Сел он, значит, ему на загривок, ноги промежду трех шей свесил, оглянуться не успел – в Москве они. Поднимается Иван в квартиру (Змей-то внизу остался – велик больно, так в лифт не поместился), открывает дверь, а там Кощей мертвый на полу лежит, Василиса над ним убивается, а рядом стол накрытый на двоих с объедками, Ванька только ахнул:
- Ну ты, Василиса, и ...
И приклеил ей пару таких словечек, которых в сказках не пишут. Двинул он Василисе по зубам, плюнул и вниз побежал. Ну Змею, конечно, рассказал все, а сам мрачнее тучи сидит. А 3мей ему на это:
- Наплюй на бабу, Иван, полетели на буровую!
И полетели они назад. А Змей дорогой Ивана и утешает:

Бабам не верь, буровик,
Бабы народ очень слабый,
Где бы, какой бы вопрос не возник,
Баба останется бабой.

Будь ты могучий король,
Или мужик сиволапый,
Бабе одну оставь вечную роль -
Баба останется бабой.
 
Пусть на работе она,
Пусть за министра, прораба,
Пусть за солдата - мол смерть не страшна,
Бабой останется баба.

Вот Байконур – космодром,
Вот звездолёт агромадный
Дан уже старт, но и в нём
Баба останется бабой.

Будет мудра, как старик,
Будет пусть силой не слаба,
Пусть хоть во всем будет прям, как мужик,
Бабой останется баба.

Пусть говорит о стихах,
Гнет анекдот препохабный,
Пусть "и не думает" о мужиках,
Баба останется  бабой.

В поле поедешь пахать,
Письма любые царапай,
Друг твой зайдет о тебе разузнать -
И баба останется бабой!

Ну пока они летели Ванька и повеселел манёк. Летят они над рекой - видят катер экспедиционный идет, Змей прям на него и приземлился, поболтали они с капитаном, по дорого-то, Иван ему песню спел:

Жил отважный капитан,
Выставлял катоморан
В два захода и  в любую погоду,
Сам пахал буровиком,
Увольнялся, но потом
Возвращался за штурвал, презрев невзгоды.
И в погоду любую
Пели буры ему песенку такую:

Пр: Капитан, капитан, улыбнитесь,
       Ведь улыбка это флаг буровой,
       Капитан, капитан, похмелитесь -
       А иначе не вернетесь вы домой!

Но зашел раз капитан
К бурам на катоморан
И напился, как простой мальчуган,
Раз пятнадцать он косел,
Задирался и балдел,
И найти из трюма выход не сумел,
По утру он бледнел,
Пока бур ему по дружески не спел:

Приплыли, а на брандвахте их шкипер  встречает, каюту Змею нашел. С тем они аж на два голоса спели:

Там, где лес шумит,
Прямо над рекой
Выпивали мы
В баранде с тобой.
Не забыть по смерть
День тот никогда -
Начала гореть
Наша баранда

Не на чем теперь
Нам обед варить,
Не на чем тебе
Теперь шкиперить.
Позабыть нельзя
Пьяные дела -
Погорела вся
Наша баранда
 
Ни к чему теперь
Дизель – чешка нам
Ни к чему теперь
Шпили да кнехта,
Берег опустел
Буров клонит в сон,
Шкипер не у дел,
Пьяный ходит он

Ну и дьявол с ней,
С нашей барандой,
Так глядишь скорей
Пустят нас домой,
Плачем об одном -
Догадайся сам -
На пожаре том
Не сгорел наш зам.

А Иван и спрашивает:
- Где ребята-то все?
- Да рыбу ловят.
Пошли они со змеем буров искать, как  увидел Иван буровых парней, рыбацкую песню затянул:

О сладкий миг,
Как буровик,
Придя с работы очень злой,
Садится в лодочку и свой мотор заводит,
Берет сачок,
И червячок
Сам налезает на крючок,
И где-то там, под ним рыбёшка уже ходит.

На речке нашей - Каме - слава богу,
Рыбёшки всякой очень, очень много,
И рыбку половить после работы
Любому буру завсегда охота.
Как хорошо, о боже мой
Нам наловить леща с икрой,
Иль судака, или какой
Другой рыбёшки.
Признаюсь вам, как на духу,
Когда стерляжую уху
Нам Лёха сварит, нас не оторвать от плошки.

На спининг ловим мы, или на донку,
Оханом ловим - тоже  работенка,
Или гуляем с бредежком без разговоров,
И не боимся даже гадов рыбнадзоров.

Порой бывают времена,
Когда наш зам, как старшина,
Орет на нас: "Идите на
Свою работу!"
Или топограф например
Мотор зажилит на промер
А с ним и связываться в общем неохота.

Плевать на топографов и промеры -
Свои мы против них применим меры,
А зам, так он, каналья, невменяем,
Не тронь дерьмо - оно и не воняет!

В общем так Змей Горыныч с Иваном на буровой остались. Были у них там, конечно, всякие приключения - и жены их разыскивали, и черти на них войной ходили, за родителей, значит, мстили… Да всего и не упомнишь. Но это уже совсем другая сказка.
А по началу устроили они пир на весь буровой мир. Гудели три дня и три ночи. И я  там был, и водку пил, и по усам текло, да и в рот попало, да только, кажись, мало. Не пора ли еще стакашку выкушать за здоровье буровиков.

Август 1983
Березовая Грива