Лермонтов в моей душе!

Война  окончилась.
                Пред  нами
открыты  были  два  пути:
иль, подняв  Сталина,  как  знамя,
к  «вершинам»  бодренько  идти,
обожествляя  человека,
 забыв  достоинство и  честь,
благодарить  за то генсека,
что он такой,
             какой  он  есть;
иль  от  людей уединиться,
порвав  связующую  нить,
в  душевном  мире,
                как  в  темнице,
себя  от  всех   захоронить.
Конечно,  был тут  путь  и третий:
за  правду  сгинуть,  как  герой
(ждать не заставил бы Лаврентий).
И  я  ступил  на  путь  второй.
Когда  в душе  не кошки- волки
скребли, и  думалось о том,
не  кончить ли  всё  пулей, -
                с  полки
снимал  я   Лермонтова  том -...
«Что  без страданий  жизнь поэта
и  что  без  бурей  океан?»
Какой-то   силой обуян,
я  духом  креп от песни  этой.
Согнёте вы  меня  едва  ли?
Мужай и  сердцем  не  старей!
«Пускай  шумит  волна  морей –
утёс  гранитный  не  повалит».
Считал,  сомнения  отбросив,
как  возмущеньем  не   пылай:
в  моей  судьбе  был  тем Иосиф,
кем  в  лермонтовской – Николай.
Тому,
         что  я  ужом  двуногим
не  стал, взахлёб  режим  хваля,
что  не  запачкал  совесть,
                многим