Вече

            

Я тут страдаю, что мне плохо.
А кто – то из груди и вздоха
Не видавит, не вырвет крика,
Как ночь тогда была безлика.

Я тут всё жалуюсь, всё плачу,
Что не словлю за хвост удачу.
А кто – то плакал безутешен,
Что внук был на суку повешен

Фашистами, когда вошли
В деревню, хату подожгли,
За нею занялось село,
Оно такое ли одно?
Что фоткались с односельчанами
С своими рожами погаными,
Замученными до смерти,
И с ними хохотали черти;
С детьми поруганными ими,
Попрятавшися за благими
Намереньями и дорога
Им в ад одна, но ради бога,
Туда они ли попадут?
Когда твердят, что ад лишь тут,
Лишь тут, лишь ад, лишь на земле
Был на суку и в той избе,
Где в каждую младую кралю
Обрубок свой дранной вставляли,
Смеялись рожами небритыми
И фоткались с детьми убитыми,
Висящими теперь на дереве
В своём проклятом диком севере,
С припущенными штанишками,
А ведь когда - то мальчишками
Живыми были!, живыми…
И дед тот совсем живой
С кудлатой своей бородой
Был, а теперь что с ними?

В каждую женщину, девочку, мать
Вновь принимались огрызок вставлять

Мерзавцы, подонки, убийцы
Проклятые варвары фрицы,

Неся  своё вражее семя,
Давая жестокое бремя.

Вставляли свою кочерышку
И в деда и в внука – мальчишку.

Я тут страдаю, что мне плохо,
А кто – то из груди и вздоха
Не выдавит, не вырвет крика,
Как ночь тогда была безлика.


Я тут жалею и вздыхаю,
И малодушно причитаю,
Что не так сплю я, не так ем,
Житья что нету мне совсем
 
А люди раньше жили как?
В лета неурожая хлеба
Свихнувшися, не взвидя небо,
От голода и просто так

Захоронённый только труп
Сжирали явсто в точь какое.
Варили из малютки суп,
Чтоб прокормить дитя большое
И кто бы мать посмел винить?
Один хотя бы должен жить!

Я тут жалею и вздыхаю
И малодушно причитаю,
Что не так сплю я не то ем,
Житья что нету мне совсем.

А что та мать, та мать жрала?
Как после этого спала?
И с этим как она жила?


Я тут всё жалуюсь, всё ною, -
Не знаю в мире я покою.

Покой не знает инвалид,
Что день деньской без ног сидит,
Или без рук или без глаз.
Он рад бы плакать, да не может,
И кто, кто в мире всём поможет?
Судьбу кляня в который раз.

Или без рук, без глаз иль даже.
Он тож без краль, без вернисажей.
Но он ещё без кой – чего.
Навек без зренья своего!

Ведь он невидящий, ослеп.
Вот он в «раю» познал вертеп.

 
Как мне скулить даёшь ты, Боже
Иль мне с ноги сдирали кожу?
Под ногти иглы или мне
Совали, прок найдя игле.
Совали в вражьей стороне.
Такой далёкой и столь близкой,
Во вражьей стороне фашистской.


Я слёзы лью, а кто – то льёт ручьями.
Пусть с бесом выхожу я на татами,
Покой не знает инвалид
Что день деньской без глаз сидит.

С ним рядом одна только мать,
Проблемы страдальца решать
Не соберутся громким вечем.
Он рад бы плакать, только нечем.


                16 сентября 2011.