ответ

Бойцовский Клуб

***

Это безумие не разожмет когтей:
я выливаюсь в давящую темноту,
в комнате слышен низкий и хриплый смех.
Я или он останется на борту?

Я или он - та крыса, что с корабля,
пусть не на бал, но все-таки убежит?
Это безумие не разожмет когтей:
тебе наслаждаться, мне, с ним примиряясь, жить.

Смиряясь, что наслаждение на двоих,
так было по плану. На деле - горит скула,
в которую мне за твою, а не нашу ложь
влепили с размаху. Но что теперь разбирать?

Где ты виноват, где выйду я подлецом,
где оба неправы, но все-таки чаще ты.
Горит кулаками раздробленное лицо,
а ты улыбаешься, нетронут и так красив.

И это безумие сводит меня с ума
и, может, однажды сумеет и доведет.
А что там, за гранью: тюрьма или же сума,
никто не расскажет, ушедшего не вернет

ни дуло (к виску приставил, так жми курок!),
ни пальцы, лицо ласкающие. Болит.
И это безумие плавится тишиной,
не слышит ни просьб, ни слов искреннейших молитв.

Такая свобода больней любых кулаков.
И кто тебе штурманом быть разрешил, кто пустил за руль?
Но, кажется, есть ответ на каждый немой вопрос.
Он жгучий, как щелочь, и легкий, как поцелуй.