Человечество

Всё чаще заметно,
что молодые уже в 20 становятся стариками,
Душат себя же своими руками.
Мы все болеем, ни СПИДом, ни ОРЗ, ни гонореей,
Опухоль души куда более страшнее.

Первыми умирают те, кто был смелее,
Кто не отдал себя в стойло, не поддался переменчивым ветрам,
Ни на грамм, не стали мы добрее.

И снова гул по проводам, письмо от Фрейда:
''Cошёл с ума от вашего всеобщего веселья''.
Никто не знает ни начала ни конца,
Никто не станет плакать при виде березок, как в стихах Есенина,
Никто не думает, зачем всё это делал Ленин?

От лени, и вряд ли запятые будут на своих местах.
Как в 45-ом со слезами на глазах,
Сказать бы деду, если хватит сил и время.
Прости, Вы проиграли Сталинград,
Всё чаще вижу свастикой исписанной дома,
И нужно кинуть зигу ради уважения.

Про ценность чувств, пожалуй, промолчу,
Любовь любовью,
Но скоро один из вас соскочит, со словами не люблю,
Хоть клейте ваши руки скотчем, супер-клеем.

Лепи идеалы из пластилина,
неживая органика может оказаться более чувственной,
С сочувствием к эгоистам - вам бы в руки вилы,
Чтоб как в самой доброй сказке,
Вы друг друга ими забили.

Человечество должно погибнуть,
Оно уже погибло.

Всё чаще приходиться даже летом греться у батареи,
Раздираемый холодом сердца.
Так же засыпать с книгой в руках на первой же странице,
Как же это легко жить с дырою в сердце.

Поэты, художники, эстеты,
Можете-умеете.
Переносить свои страдания, на клочки бумаги, измазанной заплесневелым вареньем.
Каждый третий герой нашего времени,
Каждый второй считает себя мастером песен и речей,
что-то вроде Киркорова с Задорновым.
Позорно, опускаться на колени перед псевдобожеством.

Налейте в стаканы яда цвета вина,
Чтобы всё сразу к чертям сгинуло.
Человечество должно погибнуть,
Оно уже погибло.