Дядя Лёня, прости!

Светлой памяти Леонида Тернового посвящается...

     Возможно, в течении жизни, каждый из нас совершает поступки за которые со временем ему становится стыдно. Мне же стыдно за то, чего я не совершила: не навестила, не поддержала... и в конце концов- не пришла на похороны замечательного человека и прекрасного журналиста.

     О том, что дядя Лёня умер, я узнала слишком поздно. Настолько поздно, что все мои слова соболезнования родным и близким покойного были бы совершенно неуместными. В общем, одни- не.


     Познакомились мы с дядей Лёней, несколько лет тому назад, в магазин-баре. Незадолго до этого, порядком устав от постоянных разъездов, поисков новых тем для написания статей и очерков, на работе журналиста, я решила поставить жирную точку, устроившись барменом, а вернее став украинскою «барвумен» в местной забегаловке.

     Посетителей в магазине было обычно не много и его сотрудники знали их не только в лицо, но и по имени. Частенько к нам наведывался пожилой мужчина, опиравшийся на тросточку. После перенесённого инсульта ему было сложно передвигаться, тем не менее, по утрам совершая оздоровительную прогулку, он заходил за покупками. Затем, присев за столик отдохнуть, развлекал нас рассказами о том, как работал журналистом на Дальнем востоке, о нынешнем житье-бытье и отправлялся в обратный путь.

       Однажды, зайдя в магазин, дядя Лёня озадачил меня вопросом:
 
- Ты ещё долго дурака валять собираешься?

- Я, собственно, никого не валяю, а работаю!

- Да... - после затянувшейся паузы, он продолжил:

- И получаешь от всего этого массу удовольствия! Опомнись, деточка! Не твоё всё это, не твоё! Можно убежать от каких-то обстоятельств, ненужных людей, но невозможно убежать от себя! Думаешь, мне было легко? Не единожды хотелось бросить всё и навсегда забыть слово- редакция... Кстати, сегодня вечером, мы с супругой ждём тебя в гости. И без возражений! Ясно?

- На фирменный пирог? Конечно буду, спрашиваете!

- Фирменный пирог!- передразнил он меня,- ремня бы тебе, дорогая!-  махнул рукой и заковылял к выходу.

       Вечером, после чаепития, дядя Лёня решил окончательно добить меня своими нравоучениями.

- Ты почему не пишешь?- он внимательно посмотрел  мне в глаза.

- Эта тема закрыта и точка!- ну не люблю я, когда мне в душу пытаются заглянуть, тем более залезть. Достал старикан, пора благодарить и сваливать.

- Будь честна перед собою в первую очередь! Тебе писать надо- это твой путь!- продолжал дядя Лёня, переходя на крик.

- Разве не мы сами выбираем свой путь?

- Иногда, он выбирает нас, у тебя именно такой случай!- затем немного успокоившись:

- Я тебе подарок приготовил!

- С какого перепуга?- он не переставал меня удивлять.

- С такого! Что за сленг!- и уже обращаясь ко мне, и к своей жене, Галине Васильевне:

- Девчонки, за мной!- распахнул перед нами двери своего кабинета.

      Это была небольшая, светлая комната больше смахивающая на библиотеку. Поражало невероятное количество книг, что были повсюду: в шкафах, на книжных полках, этажерках.  Но прекрасно зная дядю Лёню, я поняла, что целью нашего визита сюда были явно не книги. Он, хитро улыбаясь, пригласил нас к  письменному столу, стоящему у окна.

- Ну как, нравится?- бережно прикоснулся рукой к клавиатуре маленькой печатной машинки...

- Где только она со мною не была! Я постарел, а она, как новенькая!
Я с любопытством смотрела на дядю Лёню и его друга, другого определения этой портативной машинке мне было не подобрать. Потом хозяин обратился ко мне:

- Думаешь, старик из ума выжил? Двадцать первый век на дворе, глобальная компьютеризация, а он со своим раритетом? Ты меня не обманешь, у тебя же всё на лице написано! А машинку забирай, отдаю в хорошие руки.

- Нет, я такой подарок принять не могу. Давайте, я её у Вас куплю!

Дядя Лёня долго не соглашался, но мне всё-же удалось его переубедить, и печатная машинка стала моей собственностью по праву.

       Что было дальше? Удивительно, но, то ли она стала тому причиной, то ли дружба с превосходным журналистом, коим был дядя Лёня, я вернулась в профессию. И продолжилась моя отнюдь не спокойная корреспондентская жизнь, с постоянными разъездами. С дядей Лёней, мы виделись всё реже и реже...
Очень жаль, но я не смогла попрощаться со старым другом и наставником.

    Говорят, что души покинувшие наш бренный мир видят и слышат нас... Кто знает? Если так, то мне хотелось бы произнести одну только фразу: "Дядя Лёня, прости!"