Ворьбьи и ноты

I
Холодок, зачем живешь в груди?
Я остыл, как лунный свет – от ливней,
И звенят печальные дожди
Песеннее, жальче, заунывней.

Что поешь, прохладная вода?
Разгадаю – вдруг теплее станет?
Воробью сидят на проводах,
Как кружочки нот на нотном стане.

Вот один, усталый, чуть живой,
Вниз упал, на выцветшее поле,
Он пришиблен каплей дождевой –
Голубым заплаканным бемолем.

А другой расправил два крыла,
Тишину печальную прорезал,
Сел на раму, видит гладь стекла,
Как решетку хрупкого диеза.

Что от них возьму своей душой?
Может, воспою теперь кого-то?
Я другой, я круглый, но большой,
Низкая закрашенная нота.

II
Эх, тоска, зачем сдружился с ней? –
Прогоню… отмою звуки эти,
Стану чище – сделаюсь длинней,
Буду дольше петь и жить на свете.

Лишь печально, что одно пою,
Новых нот хочу в душевной гамме!
Ведь известно: даже воробью
Веселей с другими воробьями.

Я пытался друга отыскать,
Чувственную муть шептали губы,
Но мелодия, что так близка,
Обращалась диссонансом грубым.

Дремлют звезды в дымке голубой,
Воробьи теперь заснули где-то,
Хорошо мне было лишь с тобой,
Словно воробью – под звездным светом.

Разные мы – это не беда,
Вместе будет радостнее всё же,
Ведь аккорд красивее тогда,
Если ноты вовсе не похожи.

Стихли трели в дымке голубой,
Птицы спят на проводах и сучьях,
Песня оживет с одной тобой,
Лишь с одной тобой создам созвучье.