Отрывок из поэмы два часа - на всю жизнь 4

Винил себя, как будто сам навлек беду,
Судьбе неоднократно жаловался и хамил,
Она держала его слабость на своем счету,
Вот от нее воды солено-кислой и испил.

Жизнь яростью свирепой  накатила,
Замедлив бег секундной стрелки на часах,
И в знак протеста вал огненный в отметку получила,
Майор проклятье выгравировал на ее висках!

Ведь ни одной зацепки, ни подсказки,
Где нити жизни сына  заблудились,
Не уж то оборвались?Обманчивы опаски!
Запутались, за неизвестность зацепились!

На этом мысли всех остановились,
Побрел домой Данилов не спеша,
Остался сам, и ноги никуда не торопились,
Несли его, все на ходу без перебора потроша!

Душила ночь и нашу героиню,
Сон не давал покоя густотою слез,
Казалось, мир стоит весь на руине,
И скрыл в потемках человека  грез.

От этой мысли Марианна сорвалась с постели,
И босяком рванула к былому месту встреч,
Там созерцала все унылым,  ветви дуба онемели,
Колодец обмелел, и шаль слетела с ее плеч.

Какой-то сгусток темный шевелился,
Как будто ей поведать что хотел,
Прозрением луч света объявился,
И подойти поближе ей велел!

Девица шаг вперед ступила,
Знакомый голос был наверняка,
Бабулька Марфа у колодца норовила
Воды испить, заправив рукава:

«Ты подойди, не бойся, я не укушу,
А только правду всю тебе скажу,
Давно за вами наблюдала - согрешу,
Коль я тебя в напутствие свое не посвящу!

Живой Андрей твой, не бери на душу
Ни грусти, ни печали, только верь,
Рассыпалось об камень зеркало, но слушай,
Все исправимо, я укажу на нужную вам дверь.

Ты кружево постельное взялась вязать,
Так слушай же сюда, мое дитя,
В нем нитка красная вплелась, резвясь,
В ней беды затаились с жизнью не шутя.

А нитка красная- она же кровь,
На белом покрывале снега ярко расплескалась,
Сулит ненастье, разъедая ваш покров,
Ты распусти вязание, чтобы жалоба отвергалась.

И в три комочка нити белые ты заверни,
Храни от глаз чужих и злых вдали,
Потом, со временем, их подари,
И с чистым сердцем поскорее уходи.

Отдать их можешь не любому на пути,
А только падшим знанием или плохим здоровьем,
Послужат добрым делом, но смотри,
Не перепутай ничего, а то увязнешь бездорожьем!

А нитку красную огню отдай,
Пусть ею овладеет ,
Ты пламя жаркое создай,-
Весь мрак беды развеет».

Ошеломленное дечва от слов застыла,
Соленый вкус слезы своей определила,
В тумане ясность взгляда потускнел,
Исчезновение бабули не углядел.

Три дня девица не уверена была в себе,
Протестовал рассудок паутиной оплетенный,
Привиделось ей все в отчаянной среде?
Нет, не видение, мир от луны освобожденный.

Ведь под воздействием ее ночь может быть пугливой,
Навеянной причудами, и в лунном свете скрыть
Все тайны тьмы от глаза девицы сонливой,
Но как все это правдой может быть?!

Чтобы не злить судьбу и замыслов ее присяжных,
И не перечить Марфе вопреки всему,
Все так и сделала девица с настроением отважным,
Уж хуже-то от этого не будет никому!

И в три мотка все нити  Марианна завернула,
Нашла шкатулку старую в шкафу,
В нее свой  страх и горе окунула,
Закрыла на замок и положила под софу.

А нитку красную у свечку ткнула,
Вспыхнула яркою искрою на глазах,
И с облегчением как будто бы вздохнула,
Былую радость  увидела в слезах.

И сразу мысль взошла о Марфе,
Не уж то прав народ что нечиста?
Хотя вреда не замышляла и по правде,
Всегда приветливой и совестной была.

Шли дни и ночи пробегали,
Вестей о битве  больше никаких,
Кто не нашелся — тех и не искали,
Ятрили  раны в душах от войны больных.