Жрецы

Ветрами домыслов и серой сажи,
Скитаясь среди толп, людей понурых.
Несут свой крест немые стражи,
Скрываясь в складках балахонов бурых.

Они невидимы, чужды, безлики,
Не лезут в область личного доверия.
Они нас защищают, как пехоту пики,
Когда идет в атаку кавалерия.

Жрецов, древнейший орден тайный,
Нас призван чутко охранять.
Конечный цели выбор не случайный,
Добро для нас распространять.

Когда на улице бродяга нищий,
Выплевывает кровь желчным ядом.
Или когда подросток дозу ищет,
Один из них всегда прибудет рядом.

Под капюшоном лица пряча,
Они на все дела взирают безразлично.
Неважно, чей – то крах или удача,
Их кодекс – вмешиваться неприлично.

Не ждите жалости, пустое,
Они ни есть спасителей, святая каста. 
Всего лишь правило одно простое
Смотри и сострадай, все остальное баста.

Взирая сверху вниз бесстрастно,
Расхаживая между трупов, поля брани.
Взывая к человечности напрасно,
Они реальности обтачивают грани.

Сквозь реки толп простого люда,
Осколков жизни красочный витраж.
Они не помогают нам, свершая чуда,
А лишь записывают в блокнот на карандаш.

Они остатки совести заблудшей,
Жрецы терновником окутанного храма.
Свидетели, когда – то жизни лучшей.
Теперь свидетели сегодняшнего срама.

Надежда псом скулит в ночи,
А вера боровом хрипит в вонючей луже.
И завтра плавиться огарком восковой свечи.
И солнце в ожидании вечной стужи.

Один из них всегда с тобою шаг за шагом,
Ведет учет того что в сути гадко.
Когда ты просишь помощи, взывая к магам,
Без них все зыбко, хрупко шатко.

Их голос вторит крикам пеликана,
Их шепот в шквальном  ветре блеет.
Их ропот лавой льется из вулкана,
Их хрип после лесных пожаров тлеет.

Прогнать их прочь, в том нет резона,
Дремучих тайн, безмолвные хранители.
Наш мир для них чумная зона.
Людских страстей покорные ценители.