Мир и Рим

Мир казался ему комедией и трагедией, в которых ему принадлежит главная роль. Он безумно жаждал рукоплесканий толпы; он играл на лире; он пел свои оды за ужином; он сам управлял своей колесницей в цирке; он выходил на сцену как мимический актер и заставлял знатных людей инсценировать или изображать в виде живых картин самые непристойные греческие мифы. Но трагик в душе Нерона одержал верх над комиком. Он совершал одно преступление за другим, так что его чудовищная развращенность стала притчей во языцех. Он убил собственного брата (Британника), мать (Агриппину), двух жен (Октавию и Поппею), учителя (Сенеку) и многих видных римлян и на тридцать седьмом году жизни покончил с собой.

Причиненный пожаром в Риме ущерб не поддавался исчислению. Из четырнадцати кварталов, на которые был поделен город, уцелели только четыре; три, в том числе весь центр города от Цирка до Эсквилинского холма, превратились в руины; остальные семь в той или иной степени пострадали; древние храмы, монументальные сооружения царских, республиканских и имперских времен, накопленные за многие века богатейшие произведения греческого искусства — все превратилось в прах и пепел; люди и животные сгинули в пламени, и столица мира превратилась в подобие кладбища, где миллион людей оплакивал безвозвратно утраченные ценности.(...) Причины пожара окутаны тайной. В народе ходили слухи, что пожар устроил Нерон, которому захотелось насладиться страшным зрелищем горящей Трои и потешить свое тщеславие — отстроить Рим в еще большем великолепии и переименовать его в Нерополь.



мой мир сожжён,
пришедшийся некстати...
достойный не картин, карикатур -
не видеть холода
в как будто ясном взгляде,
а ясность принимать за чистоту,
жить от возврата - к новому разладу,
таящему - стотысячный возврат,
где царственный
нарцисс и император
своим "прощаю" - дарит новый ад,

где будет не избавиться от пенья,
от всхлипов бедной лютни золотой...
а что страшней всего -
он просит мнений,
и горе, если мнение - не то.
утопленный в медовых перепевах
и переливах льстивых чьих-то фраз -
в сто тысяч
и невыдержанно первый,
спроси меня (в последний, видно) раз,

насколько мысль твоя была великой
про этот яркий, праздничный пожар?
как нравятся мне -
всполохи и блики?
так хочется ответить - и бежать,
но давит горло мерзкое удушье,
и я сама себя не узнаю.
мой Рим сожжён.
до основания разрушен...

а ты мне: - как я?
сладко ли пою?