Из питерской тетради

Скудный свет
   
  Клён любимый мой разобижен,
Каждый лист  его недвижим.
   Я тоже слов не подберу,
Скудный свет в ветвях его ловлю,
 
   И неслышно говорю.  Губы сушит.
Осенний свет украдкой лижет,
   Словно пёс, и ладони,  и висок.
Рябь воды к ногам всё ближе, ближе…
 

   Перебираю клёна пряди. Чего же ради?
День скользит по водной глади —
   Не печален, не отраден,
Как косые линии в тетради…

   Собак бездомная ватага
Мчит по косогорам и оврагам,
   Чертополохи пухом убелёны…
Что ж,  с  воробьиною отвагой
   Собираю чёрные паслёны…
    Будет пьяной  брага…
   

  8 октября 2012 (19 сентября 2013)   

 

 Всё лучшее

...Всё лучшее,
Что было во мне, растаяло
С первым  снегом.
  Слякотно на душе,
 Мысли  чужие, заблудшие,
Как пехота усталая,
Валятся с ног,
 И кажется, что это во сне
 Деревья бредут
По талому снегу
 Тропами дальними...

24 ноябрь 2012

***
Клён опадает  —
Виден каждый листочек его
То с исподнего, то с лица…


Отпусти любовь

Спи, стёклышко, спи,
Спи в сорочьем гнезде, спи,
Спи трезвое,  спи...
Отпусти любовь. Отпусти.
Пусть идёт любовь. Пусть.
Пусть гуляет гулёна, пусть. Пусть гуляет любовь.
Поводок влюблённости отпусти, отпусти...
Пусть рыщет захмелевших мужиков, пусть, пусть...
В питерской подворотне,
на Лиговском проспекте, в переулке Матюшина, пусть.
Мгновение хрупкого счастья, прощай. Прощай грусть!
Пусть не дрогнет твоя бровь, пусть не дрогнет...
Когда проводишь её  взглядом робким,
Долгим-долгим, влюблённым-влюблённым,
Вдоль Обводного канала, мутного-мутного,
С плывущим дохлым бобром.
Отпусти любовь, говорю тебе добром,
Говорю добром, говорю добром,
Спи, стёклышко пьяненькое, спи...
Не буди, сорока, не буди,
Не трезвонь...

11 декабря 2012



Город у воды

Блёклых огней  плеск —
Шелестит целлофаном Нева,
Кожуру раскачивает Сена…

Скрежет о берег бетонный.
Одиночные зыбкие звуки
Распадаются на сияние и блеск.

Вздохи ночные понтонов.
Ржавых  надежд такелаж.
Лунный побег полуночный.

Скрип цепей и барж.
Пусть старятся слова, как листья,
Роняя осенние смыслы…

26 декабря  2012


Орхидеи

Орхидеи —
с нежностью безучастной
тянутся лепестки к февральскому солнцу...

13 февраля 2013



Авось


 …О муза, точи скорей карандаши!
Прощай, прощай, любовный мой недуг!
Чего уж боле нам алкать?
Авось, нагрянем на фуфловые шиши,
наедем в хворый, хмурый  Петербург...

А затем, чтоб слякоть снежную толкать,
чтоб всем подарочки раздать.
Тебе —  кукиш, тому —  грош.
Всем любезен, всем пригож.
Лай громче, мой собак Гаврош!

От Спаса на Крови до Синагоги
влачить экуменические ноги,
спотыкаясь на фа минор  Скарлатти,
кассиру отвечать некстати,
требующему жизнь мою к оплате.

Здравствуй, здравствуй, неумытый Пушкин,
Тебя давно я в  подворотне караулю!
Что праздно руки согнуты в локтях?
Али выпьем, что ли, из полушки?

Не чухонец я зачуханный в лаптях,
не держу в кармане дулю,
всегда готов на подвиг ратный.
Давай, чугунный истукан,
подставляй гранёный свой  стакан,               
и затвори окно в Европу, дует!

Станцуем, классик, что ль
февральский карамболь?
Ой лю-ли-лю-ли, братцы,
Айда по невскому граниту пёхом,
то адажио, то модерато,
на Лиговский свернуть уж лохом,
и вдоль Обводного обратно.

Еще водочки глотнуть, пойти вразнос,
угрюмо шлындать по столице,
и раешки фиговые  бубнить под нос,
то с тем, а то и с той девицей,
качаясь словно синий стоерос,
и булку грызть французскую с корицей...

Ну, давай на посошок,
чтоб не сгинуть ненароком,
то есть, чтоб не сдохнуть,
филичёвый мой дружок!

Живи, мечтательный сапожник,
у вечности под боком,
чужих сапог заложник...
Коль жизнь кончается внезапно,
живи, живи, дружок, азартно!

Февраль 2013

Гольфстрим умирает

Гольфстрим умирает, мёрзнет Петербург.
Жалко-жалко уточек на Обводном канале.
Кто ты, с булкой  французской в кармане —
Бродяга,  эклектик  подворотен, демиург?

Ну, поцелуй же косоротую снежную бабу,
Намалюй румянец во всю шершавую щёку,
Оживи мартопрель, нарисуй изохору-изобару,
Зажги любовь, двумя пальцами щёлкни!

И пустится снежная дура в пляс и веселье,
Заметая шерсть собак и унылых прохожих,
И закружатся  в стылых небесах  каруселью
Проспекты,  купола, афиши, рекламные рожи...

Средь них узри меня, боже, летящего вкось
Вслед за ангелом с петропавловской иглы!
Руки мои и ноги мои то вместе, то  врозь,
Выбираюсь к свету из питерской мглы.

Апрель 2013

К весне

Плейстоцен  четвертичной  эры,
Медленно скачут кони  Ушас.
В доме у  соседки  Веры
Долго созревает тёмный  квас.

Человек выходит изо льда,
Брихаспати покрывает Тишью.
Далеко-далеко ушла беда,
И цветёт японская  вишня.
 
Строптивая дочь Лиакона
Собирает гроздья звёзд.
Все печали вновь вне закона,
Вдосталь проливали слёз.

Светит солнышко ядрёно,
Радуют  короткие стрижки.
Пахнет вербой и  клёном
На страницах моей  книжки.

20 марта 2013


У метро «Площадь Восстания»

…Вот денюжка красивая лежит.
Никто не хочет денюжку
в карман положить.
Жалко денюжку, жалко!
Рядом скачет
лохматый  воробышек-жид,
зыркает то влево, то  вправо
беглым Барисабрамычем.
Прыг, прыг!
На денюжке Ленин
 в профиль глядит,
революцьённо,
задорно и браво.
«Это забавно, это забавно…»
Аль подмигивает?
Старая денюжка,
красномордая вся,
червонцем звалась.
Откуда взялась?
Самозваная,
аль настоящая,
с укором смотрящая?
Кто-то бормочет над ухом:
«Беда, коль денежек нет,
без денежек счастье вянет…»
Люд из метро,
жирная гусеница,
носится мимо неё спозаранку,
топчет туфлями
модными и рваными,
инфляции узница.
Снег кружит.
Мокнет бумажка,
как школьная промокашка
с буквами наизнанку
«Пролетарии всех стран…»
Подметает её таджик,
напевает Коран,
не ведётся на приманку.
— Вжик, вжик!

4 марта 2013


Перед сакурой

По краю футбольного поля
ползёт дождевой червяк,
такой розовоколенчатый.
Он выбрался после зимней спячки, до срока,
теплой и вкусной была земля.
Его преследует любознательная сорока,
урча довольно:  «Какой ништяк!»

Дружок говорил:  «Учитесь, лохи,
а то окажетесь последними
в пищевой цепи нашей либеральной эпохи,
как блокадные ленинградцы,
будете подбирать объедков крохи
со стола буржуазной элиты...»

Зачем все эти мысли, не знаю, не знаю...
Ах, город в сквозных ветрах,
в конце улицы адмирала Фокина море сияет
с набрякшим парусником, впопыхах.

На Набережной  столетняя сакура,
не срубленная местными дровосеками,
с набухшими розовыми лепестками.
Матросы в узких суконных штанах, не замечают...

7 мая 2013


Молитва

Господи, Боже мой!
Господи, Боже мой!
Зачем ты такой?
Зачем ты такой?
Иди своей дорогой,
иди своей дорогой,
иди непутёвый, иди
непутёвой дорогой своей,
пока красив, пока молод,
иди, не пугай людей,
ты, горящий, как ясенец,
как неопалимая купина,
ты, говорящий, как агнец,
блеющий, как ангел.
На тебе посох,
Вот  тебе сума!
Господи боже мой!
Господи боже мой!
Зачем ты такой?
Зачем ты такой?
Святый, святый,
Не пугай людей,
Проходи мимо
Скорей, скорей!
 Август 2013


Из даурской тетради


Абрикосы

Абрикосовые купавы —
В розовом цветении купаются
Чёрные  сорочьи гнёзда...

Дятел в Тигровом

Снег украдкой прошёл...
Приумолк на ветке ольховой
Задолбленный дятел...

Ландыши

Ландыши завяли,
И всё же как благоухают сухо
Среди карандашей...

Водомерки

Эк, раскуковалась  кукушка —
Тридцать три раза улыбнулся родник,
Смутив влюблённых водомерок.

Белая сирень

Как  хороша сирень,
В ознобе дымчато-белом, в дверях
Деревенского туалета...
 

  Поцелуи

В кустах бузины цветущей
Расчирикались воробьи, будто разом
Пятьсот японцев целуются…
   

Горихвостка

... Вот же, звала-звала,
с подношением в клюве, жалобно так, а вышел —
Прочь упорхнула горихвостка...

  Ромашки

В овраге краснеет глина...
Мокрые мостки, жёлтые носочки,
Наивно цветут ромашки...
   
Одуванчик

Изморозь на зелёном —
одуванчиковым снегом
припорошило травы...


     Бабочки

На поваленной ольхе
Усиком не поведут в любовной неге
Две павлиньи глазки...
 

 Леспедеца

Слегла духота....
В пыли, под кустом леспедеци
Прилёг бетоноукладчик.
 

   На лесной дороге

Изысканной траекторией
Метнулся синий  махаон, сбрызгивая семя
На свежевымытые лужицы…

    Луна
Луна, наполненная до краёв...
Набирает цвет белая сирень,
Аромат будто вкрадывается...
   

 Баклажан
Одинокий баклажан...
Съесть тебя сразу, красавца,
Или ещё погрустишь?
 
 Траурница
Наперекор судьбе моей
Лети, лети вдоль жёлтой линии прибоя
Траурница чернокрылая...

  Полнолуние
Экий луно-любодей,
Вокруг да около мулится, лапой до луны
Цап-царап, не дотянется...


Дождь
Дождь, вкрадчивый,
У замочной скважины —
Ни гость, ни ворушка...

Ржанки

Ржанки летят
За красную линию горизонта
К бухте Спасения...

Улица Покосная

Застолье под сливами —
Предвестниками квантового перехода
Слетаются светляки...

Артемида

Сатурния Артемида —
С трудом поднимает обтрёпанные крылья
Из дорожной  грязи...

   Мама
Зачем  умирала мама?
Уж лучше  бы мыла оконную раму
И заглядывалась на облака...

  Волна
В бухте Ливадия
Прядёт волна нескончаемую нить
Звуков прозрачно-белых...

Собачья радость

Осень. Уныло косится
На меня, грызушего косточку,
Собака, потерявшая клык...


Помидор на балконе

  Спеша дозреть до заморозков,
  Изо всех сил тужится осенний  помидор
  На сломанной веточке...



На островах Амурского залива

Скалы Рейнеке —
Интрузивный магматический комплекс
Засижен бакланами...


Любовная песня

Луна округлилась —
Тяжела на закорках влюблённого
В дальней дороге...

Отражение

К изморози на стекле
Прильнула луна, сплющив нос —
Одна печаль на двоих...

Майский суп

Крапива, лук, кислица —
Руки жжёт, глаз мироточит...
А всё ж супец не жидок...

По малой нужде

Нынче радует травка зелёная...
Ползёт улитка смышлёная,
Выпучив рожки на пробегающую собаку...


Восхождение

У подножья Фудзи...
Взбирается, тяжко дыша,
Стареющая Улитка...












Гладиолусы

Заломав бордовые язычки,
     гладиолусы лижут сырую землю.
                Бесшумно прокатились росы.
В сосудах крепкого стебля
            замирает медленная влага.

         Бледный аромат над садом
 будто  ищет лоно своего цветка.
        Луны полное ведро.
Речные разливы отражаются
                стройным  ясенем,
        стерегущим одинокие звёзды.


Жерлянки
              Посвящается Жанну Анри Фабру

Жабы поют
жалобно.
Журчат жабьи песни,
журчат нежно,
журчат вкрадчиво.
А пойду-ка к жабам!
Сквозь бурелом,
к жерлянкам.
Буду с жабами дружить, буду.
Буду жабам песни петь, буду.
Буду вместе с ними жить, буду.
Да добро наживать, буду.
Счастьем делиться буду.
Икру жабью есть не буду,
нет, не буду,
не уговаривайте, не надо.
Буду лелеять,
буду холит жаб.
Живите жадно.
Любите долго.
Ворожба жабья звонка,
пронзает песня их
в сердце
колко-колко.

11 мая 2013


Инфант нежный

«Нефть, кровь земли, утечка…»
Болею, на столе шприц, дешевая аптечка.
Всё раздал, что было нажито.
Как мне жить  без нефтяной  скважины?

На улице осень, ни дождинки.
Я зарылся в постель, жую чёрствые булки,
Отращиваю на щёках щетинки,
Собака покусывает блох в караулке.

На книгах, в углах коплю пылинки —
Скаредный, совсем стал скаредный.
Иголка ползает по пластинке,
Ворона каркает, песня заикается.

Я думаю про Вас, а сам плачу…
Эх, хорошо бы хорошо сочинить стишок
О том, как мальчик писает с перрона,
А него глядит глазастая ворона.

2006 (2013)

Моя эпитафия

Жил-был  кузнечик в стихах,
такой пострел неуёмный!
Стрекотал он впотьмах,  пиликал,
да вот умер, бедняга, умер…

Осень
   Как ласточки сегодня прытки,
 над ухом крыльями шуршат!
  Печаль пронзает толщу вод,
как ломкий луч  осенний.
Ах, солнца жаркого ушат,
   там и тут шныряют рыбки!
 Деревья встали в хоровод,
Листва взлетает каруселью.
  Пой, душа-печальница,
Радуйся, отечество, веселью!
Она сначала влюбится,
 и, глядь, окуклиться спешит, отчаянно,
 с отдышкой наперегонки.
Вот как в машину влупится,
 О, печаль моя, толстушка-гусеница!
Глотаю слёзы, словно пироги!
17 сентября 2013


Из поэзии королевства Бохай
Сео Ин

Ни  святым, ни мудрецам,
кем бы ни были  вы в этом мире,
смерти никому не дано избежать,
ибо  мы, однажды рождённые,
ничто на Великом пути,
словно плавающие сорняки,
и наступит час неурочный,
когда с потоками бурных вод
по смерти мы схлынем навеки.

892 г.
Янг Тай Са

Вчера  на закате  облако взошло драконом.
А сегодня поутру, когда прохладно,  словно после снегопада, 
Обернулось облако  белым-белым журавлём.

С нежностью гляжу на кроны  цветущих деревьев.
Не слышно робкого  щебета, радостного весной.
Сквозь ветви проплывают тени божеств.

Где-то вдали простолюдин запевает песню.
Не в силах как будто ещё,  всё же, превозмогая хворобу,
Тянется-тянется к жизни  немощная орхидея.

758 г.

Переложение с  китайского языка