Рассуждающий о воле каторжник пещер

Глухие стены лучше слышат,
Чем приоткрытое окно.
Кто чем живёт, и кто чем дышит,
Глухим стенам не всё равно.

Смеркалось. Солнце прячась,
Освобождало мрак из тени.
А что же это, впрочем, значит -
Что гибнут в голоде растенья.

Только шум дождя за околотком
Над усталым городом повис.
Раздирая серым будням глотку,
Как у сотен оперных актрис.

Молоком часть неба залитая,
Заграждает свету путь к земле.
Словно в старой книге запятая,
Паузой ворвалась в сердце мне.

Выхожу. И всматриваюсь в лужи,
Не видя отраженья своего в них.
И голову мне с силой кружит,
Закатных сумерек любовник.

Льют воду на лицо мне облака.
Я вымок и продрог за вечер.
Как хорошо потоками стекать,
Сбегая от ненужной встречи.

Я голову зонтом прикрою,
И слышу дробь по ветхой ткани.
Кто тысячи интрижек строил,
Тому приелся миг свиданий.

А капельки дождя с небес
Всё так же неустанно гинут,
Неприхотливо печатлея лес,
На полотне грунтованной картины.

Осушит свет любительский пейзаж,
Но краски не померкнут эти.
Ведь ими оказался - карандаш,
А полотном - душа в поэте.

24.03.2013