Надя сдохла

Мои ладони сотрясаются в страхе от того, что может быть, начертано в линиях:
в каждой трещинке оставлен смородино-железный отпечаток Его судьбы. Нет
даже возможности вдохнуть полными легкими, чтобы в стеклянных извилинах
недочеловека в оболочке бутылки, появилось ещё что-то кроме спирта и бед.

Горит лампа, ничем не ограничена.
Стоит стол, как слоны, держа мир:
Существование и бытие обезличено,
На полу сорокоградусовый эликсир
Разлит, образуя по каплям океан
Со всей его глубиной и вечностью,
Я уверена, этот гениальный обман
Способ поиграть с человечностью.
Высшая точка звенящей тары
Обломилась, подобно судьбе
Со звуком лопнувшей струны гитары,
Со вкусом крови во рту на языке:

«Ты был когда-то мне братом,
Ты был когда-то чем-то родным,
Но в этом лице опухше-горбатом
Не отражается, что оно было иным.
Я осудила когда-то Кафку,
За его жестокость и злость:
Сейчас я бы съездила на заправку,
Чтобы все твое извелось.

Известь во мне! Известь!
Я никого ненавидела так…
Простить тебя – это низость,
И я не могу иначе никак.
Я желаю твоей смерти
От всего сердца и всей душой,
Я боюсь себя, мне поверьте,
Но я не стану похоже другой»

Стоны души стекали, как этиловые слезы, по обоям подобно тебе, в самый низ.
В твоей многовековой жизни, уместившейся в тридцать бессмысленных лет,
Которые отражаются в красных испаринах на глазах, был лишь один онанизм,
Бесчеловечный, бездушный, который никогда не оправдает твое появленье на свет.

Первобытный мир не такая и уж
Стройная система безверия.
Мертвое тело под холодный душ:
Бесконечная первая серия…
В доме нет электричества,
Сломаны ножки все у стола:
Был припадок эпилептический –
И надя - дрянь - умерла...