Взаперти

  Тик-так...тик-так...тик-так...громко раскачивались стрелки часов. Туда-сюда...туда-сюда... Тогда,в той маленькой комнате,закутанной в одеяло полумрака и погруженной в объятия тишины,лишь неутомимый бег времени врывался и нарушал покой забвения.
  В кресле у окна сидела девушка. Все члены ее тщедушного тельца были собраны в плотный комочек и недвижимы. Она напоминала фарфоровую статуэтку-бледную и замерзшую от ветра времени. Казалось,она была неотъемлемой частью этой самой комнаты.
  В большом окне,предназначенном для ярких солнечных лучей и нежно голубого небосклона,некогда освещавших эту комнату,в тот час виднелось болезненно серое,мутное небо,которое давило своей тяжестью на старые костлявые деревья,а те,в свою очередь,гнулись под этой тяжестью таким образом,что доносился скрип их сучьев. Дождя пока не было.
  Девушка сидела неподвижно,упершись подбородком в колени и скрестив руки у щиколоток. Ее взгляд был обращен в глубину комнаты. Заостренные черты лица,выстроганное тонким перочинным ножом тельце изредка вздрагивали от легкого дуновения ветерка,который просачивался сквозь оконные щели. Бежали минуты...,стрелки двигались...,комната все больше и больше вязла в мягком сладковатом полумраке. От него кожа девушки казалась еще бледнее.
  Она сидела,не шелохнувшись,в той же самой позе,что и два,а может,три часа назад,словно завороженная,скованная воспоминаниями,которые были заперты где-то глубоко внутри...,а снаружи виднелся плотный замок из длинных тонких пальцев,перетянутых жилами. И лишь периодические медленные движения век говорили о том,что она еще жива.
  Взгляд ее крупных глубоких глаз был обращен в темноту. Некогда искрящиеся,звонкие,говорящие,густо-коричневые глаза с изумрудным венчиком теперь были мутные,тусклые,поседевшие. Они молчали... Растворив в себе воспоминания,отраженные из глубины,переполненные этим коктейлем,они не могли больше впитывать в себя окружающее и казались отстраненными. Ее тонкие бледные губы были плотно сомкнуты,будто нарисованные таким образом,что даже самый невесомый струящийся звук не смог бы проникнуть сквозь них.
  И вот,это хрупкое внешне,болезненно бледное,маленькое и легкое существо в действительности просто не в силах было сдвинуться с места от той тяжести воспоминаний,переполнявших его. Оно напоминало мельчайшую частицу с гигантской молекулярной массой,если можно так выразиться. Все было сосредоточено у нее внутри.
  В очередной раз опустился занавес тяжелых век... Что-то зашумело у нее за спиной и постучалось в стекло... И вдруг,с невероятным усилием протиснувшись сквозь завесу век,по ее безжизненной щеке,напоминавшей отвесную скалу,потекла...как-то осторожно,медленно капелька мутного коктейля... А за ней еще одна...и еще... И вот уже целый водопад разразился на ее лице. Веки были подняты,обнажив переполненные коктейлем воспоминаний глаза. Теперь они уже не могли сдерживать напора и обрушивали поток содержимого на отвесные щеки. Увлажнившись,тонкие губы зашевелились,пытаясь что-то пропустить сквозь себя... И как-то невероятно громко тогда,в той густой тишине,протяжно,с придыханием родилось:"Прости...!" Под большим давлением звуки выбросились наружу,собрались в слово и,прозвучав долю секунды,растаяли в окружающем,сообщив последнему некую энергию. Ворвались,разорвали оковы забвения-замок распахнулся,и с непомерно громким шумным выдохом тельце девушки опрокинулось на спинку кресла... Водопад стихал... Внутреннее напряжение уменьшалось...
  За окном шел дождь. От него тяжелое,болезненно серое,свинцовое небо теперь поднималось,становилось светлее,и сквозь плотную пелену с усилием пытались пробиться острые лучики Солнца. Ветер стих.
  Тик-так...тик-так...тик-так...продолжали свое неутомимые стрелки старых часов...