Сердце к ночи бьётся чаще...

Сердце к но́чи бьётся чаще,
запуская волны пульса.
"Ведь без ссор докучных проще", –
мыслю не без интереса.

А стенных часов с кукушкой,
как в стакане тёмной ночи
самой звонкой чайной ложкой
ходит маятник, наскучив.

Как монах своё долдонит –
в келье – "Господи, помилуй",
так кукушка понома́рит, –
"бум-ку-ку́" терплю насилу.

С первых строк так – раз за разом
в полночь мне поэму Блока
прочитает поздним часом
механическая дока.

Хоть её никто не просит, –
ну, а ей-то что за дело...
За порогом сумрак бродит, –
мажет небо лунным мелом.

Ночь спадает с лика суток
тёмной шёлковой вуалью,
и рассвета алый сгусток 
в небе сохнет акварелью.

Утро, день... всё бестолково.
Вечер звёзды зажигает
над столицей шумной снова,
но тоска не отпускает.

Распорядок дня на страже:
в полночь глушат жизни звуки;
губ моих коснулось что же
послевкусие разлуки?

А в дверной проём струится –
через щели – запах сне́ди;
за стеной во тьме скребутся
мамалы́жники-соседи.

Моё сердце бьётся часто.
Захлестнули волны пульса.
Знаю сам: без милой пусто,
одиноко поздним часом.

Ноет сердце: "К чёрту ссору!",
словно плача громче, громче.
"Завтра же – конец раздору!"–
слышу я в себе всё чётче.