Глава 5 20 млн. Это много или мало?

 Глава 5

«20 млн. Это много или мало?»

Мой бизнес шел настолько успешно и уверенно, что мой банк, в котором я обслуживалась, давал мне любые суммы кредитов под товары. Ведь именно в этот банк я сдавала выручку магазина, а это было шестнадцать наименований конвертируемой валюты и миллионная выручка за месяц в рублях. Наш магазин был одним из элитных клиентов банка, которому трудно было отказать в любой денежной операции. Мы могли себе позволить спонсировать любые мероприятия города. Слово «спонсор», тогда, только входило в понятие и обиход. Мы были первыми в городе, спонсорами. И как итог слава о нашем коллективе, который был во языцах у всех, охватила весь город, ролик с рекламой магазина наших товаров и нашей общественной деятельности шла на ТВ сутками. Мы могли себе позволить все, что не запрещалось законом. В то время, когда полки у всех магазинов были пусты, мой магазин «трещал» от дефицитов, товар закупался и привозился фурами. Был открыт отдел с рублевым товаром. Мы работали не только с иностранными производителями, а и с отечественными.
К тому же на каждое отчетное совещание наш президент корпорации приглашал министров с профильных министерств, и потом три дня в неформальной обстановке мы напрямую общались с этими министрами и договаривались о любых поставках и операциях вплоть до поставок древесины в Польшу в обмен на дефицитные товары. Это был спектр товаров от мебели и электроники до одежды, обуви, косметики, ювелирных изделий и кожгалантереи
Но застывший в воздухе очередной кредит в 20миллионов, который мы отправили в Россию на Горьковский электронный завод, за телевизоры «Электроник», после последствий распада СССР, за 24 часа превратил меня с преуспевающей бизнес-леди, в раненого зверя ,и добытчицу денег за долги по кредиту банка. Все предприниматели и предприятия Украины, которые взаимодействовали по банковским расчетам с Россией, были в шоке. Каждый бегал по всем банкам, и искал «концы», и ход авизовок и платежных поручений, где они могли зависнуть, на каком этапе остановились, и куда пошли перечисляемые ими деньги. Был полный хаос в банковской системе, тут же сразу находились дельцы, которые открывали однодневные банки и за определенный процент с общих перечислений обещали с их помощью вернуть любые кредиты. Мы ездили в Москву, в центральный банк России, но все тщетно, а ведь проценты банка по кредиту нам никто не отменял.
А потом, уже позже, мы прочувствовали на своей, как говорится шкуре, и знаковое слово ДЕФОЛТ!!!
Моя Фраушка, стала мне верным помощником и другом. Тысячи километров исколесила она по рынкам России. Жизнь заставляла нас с сестрой Галиной, спать по неделям в машине, мыться из канистры в посадках, и объезжать таможню по железнодорожным путям, подкладывая под колеса машины доски. Не идущий поезд, который мог превратить нас в кучу металлолома, не стреляющий по нас уже другого рода рекет, не могли нас остановить. Нужно было платить проценты по кредиту, и возвращать долги банка. Нужно было выживать, в этой страшной жизни. И, любыми путями, удержать работу магазина, с его преданным и прекрасным коллективом, который каждый раз загружая товарами нашу машину, на рынки России, отправлял и благословлял нас с сестрой, как на войну. В России нас называли с уважением «хохлушки-дальнобойщицы»!
Как говорят: пришла беда - отворяй ворота. Кредит мы все-таки вернули, через время, но процентов набежало много. Голова шла кругом. Родной коллектив, молча, и с пониманием смотрел на своего «мудрого» и любимого директора. Все как были в радости и достатке, так оставались вместе в горе и нищете. Некоторых пришлось сократить.
С любящей и любимой жены, прекрасной мамы и замечательной хозяйки я превратилась в озлобленную и раненую волчицу. Мой семейный корабль, который был смыслом жизни для меня 15лет, получил пробоину. Мне донесли «доброжелатели», что мой супруг изменяет. Мой муж, как оказалось, уже несколько лет, ходил от меня «на лево», и иногда приносил мне из этих походов подарки, в виде различных грибков. Но так, как он постоянно ездил в длительные, северные командировки, мне было не до разборок, где он их взял, и от куда привез. Я ему не верила, что он в очередной раз помылся в плохой бане, просто меня устраивал этот ответ. Главное, считала я, у сына есть отец. А его отсутствие, связанное с командировками меня даже устраивает. В данный момент никто не мешает решать вопросы бизнеса, в которых он ничего не смыслил, и которые его всегда раздражали. А вместо помощи и понимания, я получала от него только очередную головную боль, и приступы агрессии и раздражения. Морально, мы друг друга, давно уже не слышали, и не понимали. В моей голове была только одна мысль, отомстить ему за измену, и как можно быстрей. Душу, раздерало чувство мести, за то, что все эти годы, будучи в центре внимания, огромного количества поклонников, я ни разу не позволила ему усомниться в моей верности. За то, что даже ночью, после своего бизнеса, я успевала наварить ему вкусного борща, напечь пирогов, и выгладить, не только его брюки и рубашки, а даже шнурки в кроссовки. За то, что верно ждала его по сорок суток из командировок, при этом, страдала от болей в яичниках, потому что хотелось близости. А когда он возвращался с командировок домой, каждый раз устраивала ему праздники жизни, и была для него самой ласковой и любящей женой и любовницей. За то, что всем своим поведением показывала, какой он у меня хозяин и глава семьи. За то, что была его вдохновителем, поддержкой и тылом. Хотя в десять, а то и больше раз, мои доходы в бизнесе, превышали его заработную плату на заводе, в отделе доводки ГПА. Месть переполняла всю мою сущность. А на фоне неудач в бизнесе, она усиливалась, во сто  крат.
Возвращаясь с очередной командировки из г. Кривой Рог, мы с товароведом, сидя в кабине, огромного камаза, с загруженой фурой товара, стали свидетелями страшной аварии на трассе, но самое страшное нас ждало впереди. В этот же день, уже ночью, меня ждал весь коллектив магазина, с заготовленными капельницами, нашатырным спиртом и уколами от шока. Трагически погиб, за границей, мой лучший друг Григорий. И именно они должны были сказать мне эту страшную, не выносимо мучительную,  для меня, и всего окружения, новость.
Это был тот человек, которому я и отдала всю свою нерастраченную нежность, любовь и ласку. Который, стал для меня за четыре месяца наших отношений, не только, как я думала, мишенью самоцели, в отместку мужу за измену, а кометой слетевшей с неба, фейерверком, взрывом чувств и эмоций. Он стал для меня поддержкой и опорой. Я, как птица феникс, возродилась из пепла. У меня выросли крылья, и я снова стала летать. Господь, за все мои страдания, подарил мне большую, чистую и красивую любовь!
Мои крылья вырвали по живому... Это я, отправила его в Германию, обойдя все преграды в посольстве. Это я, придумала вместе с ним, как погасить долги магазина по процентам кредита банку. Он ехал на деньги, которые я сама, одолжила, у своих друзей, на идею, которую мы вместе со всем руководством магазина обговорили и просчитали. Продав, пригнанный им, из Германии автомобиль, мы должны были погасить банку часть процентов по кредиту, а ему заплатить за работу,  ровно столько, чтобы ему хватило еще на одну поездку, теперь уже за своим за автомобилем.
Весь магазин был в оцепенении, это мы должны были сообщить его маме и бывшей семье страшную весть. Потому что ребята, с которыми мы его отправили в эту поездку, сообщили о случившемся сразу, позвонив на телефон магазина, мобильных телефонов тогда еще у всех не было. Едучи уже в Польше в колоне автомобилей он, отличный водитель, с огромным стажем, врезался в столб, заснув за рулем собственного автомобиля…
Горе, и страх встречи, с его бывшей семьей, дочерью и мамой, а также предприятием, где он работал начальником, довел меня до нервного срыва, и как следствие, до кардиологического отделения областной больницы. Я онемела... У меня пропал голос... и я никого не хотела видеть, кроме своей сестры. Теперь на ее плечи упали все хлопоты по перевозке цинкового гроба из-за границы. Казалось, целую вечность длились эти, пятнадцать, мучительных, невыносимо долгих, страшных и кошмарных дней. И теперь она, вместо меня, платила, перед его близкими, по всем счетам…
Моя душа меня покинула, и внутри образовалась леденящая пустота. Единственно, что для меня было бы счастьем в ту минуту,-  это смерть.
Первые слова, после гробового месячного молчания, была просьба, нимая, жестами, чтобы мне дали листок бумаги и ручку.
Излить и выразить все свои чувства, я могла только стихами...

Палата... Открою глаза - пространство...
Сестра... леденящий укол…
В душе оборвалося, что то,
За что же мне эта боль?
Закрою глаза - ты рядом.
Смеешься и даришь цветы,
А вокруг звучит эхом,- любимый!
Только ты! только ты! только ты!
Отдала бы я Господу Богу всё,
Чем можно тебя сохранить,
Но, увы! Я грешна перед Богом,
Он не хочет тебя отпустить.
К погребенью к тебе соберутся,
И жена твоя, дочка и мать,
Только мне выть в подушку придется,
Не смогу я тебя провожать.
Твое имя оставила чистым,
А сама заперлась как изгой,
Как бы было сейчас по- другому,
Если ты бы вернулся живой.
Бог хотел тебя видно забрать,
И чтоб в жизни ты прожил не зря,
Дал любовь он тебе испытать,
Так зачем он оставил меня.
Пусть простят меня сын мой и мать,
Что с тобою ложусь и встаю.
Я не буду так больше летать,
А от этого я устаю.
Мой любимый!
Душа так болит,
Будто лезвием режут ее,
Но, ведь, ты же, еще не зарыт,
Может все это,  просто, вранье?...

* * * * * * *

Все кончено... тебя уж погребли
И все надежды рухнули бесследно,
О том, что полицейские могли
Дать сведения,  какие- то небрежно.
Мне не вернуть тебя уж, не вернуть
И ты не снишься мне совсем ночами,
Но дух твой, знаю, в цинке не закрыт,
Витает надо мною он в печали.
Ты тут, ты там, везде со мною.
В светлой рубашке, с чистой головою.
Ты вымыт, выбрит, с грудью нараспашку,
Я представляла моряком тебя в тельняшке.
Мне хорошо, когда закрыв глаза,
Я встречи вспоминаю наши.
Мой милый, мой любимый,
Никогда, я не забуду рук твоих горячих.
Сейчас вот вспомнился мне Лебедин,
Как ты нашел меня, шокируя девчонок.
Цветы Андреевне и мне дарил,
И по пятам ходил за мною, как теленок.
Ты был «телец» - красив и одержим.
Ты радость нес, вокруг,  не замечая.
Венец же Господи, он честно заслужил,
Надень ему,  лавровый,- пусть сияет.
Пусть в небесах кружится благодать,
Вокруг души, которую ты отнял
И пусть не будет плакать дочь и мать.
Ведь его имя остается благородным...


Жизнь закончилась…
 Никакого смысла в ней, для меня,  уже не осталось. Разве что, долг перед мамой и сыном. Все, что я создавала и добывала годами — квартира, машина, мебель, телефон - это оказалось просто мусором, который мне любезно оставил мой муж, уходя к своей возлюбленной.
Новая жена моего бывшего мужа оказалась очень «заботливой» и «мудрой» женщиной. Уже через год, я стала получать алименты от инвалида 2-ой группы, успешно зарабатывающего деньги в СКВ для новой жены-терапевта из ЦГБ, на стройках Москвы, а по ее липовым документам, лежащего больного с парализацией правых конечностей. Но это меня не сильно раздражало, зная своего бывшего мужа, как доброго человека и порядочного отца, я понимала, что это просто время мести, которое скоро пройдет.
Я была ему безгранично благодарна, за то, что,  не смотря, на всякого рода разборки, скандалы и  обоюдные обвинения, он никогда не упрекнул меня связью с Григорием. Хотя после его смерти прошло уже несколько лет. Наоборот после моей выписки из больницы, вернувшись с очередной командировки и своих загулов, он сам отвез меня на кладбище, к нему на могилу. Мы ехали всю дорогу,  молча…
 Каждый, наверное, переосмысливал все происшедшее, ведь оба были виноваты, в случившемся, но мне казалось, что мое горе он воспринимает тоже,  как и свою трагедию. Я стояла у могилы, как вкопанный столп, молча, глотала слезы, а сердце до такой степени кричало, что мне казалось, дрожит от этого крика, и вибрирует вся вселенная. Я готова была упасть на могилу,  и вырыть гроб,  с телом любимого человека. Но, в тот момент,  мне было жаль и своего мужа. Казалось, что роднее его, именно сейчас, после его мужского поступка, никого нет уже на этом свете, и что именно он, тот, который толкнул меня, своей изменой на эту любовь, стоит сейчас возле машины, молча, курит сигареты, и тоже страдает по- своему. Так же, молча, не проронив ни слова, мы приехали домой, и разошлись спать по разным комнатам…
И вот за это его молчание, я была ему безмерно благодарна. И, когда коснулся вопрос,- алиментов, я просто пошла в суд и отказалась от этой,  позорной, для меня суммы, чем еще больше вызвала его ярость. А через время, меня уже начало раздражать другое.
 Нескончаемый поток проверяющих,  из разных инстанций. Бывало так, что в один день,  к нам в магазин, приходило по несколько человек. Весь район был в шоке, я дружила со всеми частниками, державшими свои магазины, ибо в свое время мы вместе проходили все мытарства по кабинетам исполкома, открывая первые частные предприятия города, утверждая уставы и делая документы на печати. Они ждали того же, и каждый раз после моего звонка готовились как к пожару. Но как оказалось позже, эти проверки были предназначены только для меня, как эксклюзив для очень сильной соперницы-жены.
Каждого проверяющего, мой главный бухгалтер, встречала со словами радости и приветствия. Как хорошо, говорила она, что вы будете нас проверять, если у нас, что-то не правильно в документах вы нам подскажете, мы исправим и будем знать, что у нас все в порядке. Я от этих ее слов, первое время, просто впадала в ступор, по молодости лет не понимала, как можно радоваться проверяющим, а потом поняла, как это классно действует на людей. Все ведь люди и человеки, а после таких слов каждому всегда хочется соответствовать ожидаемому от вас результату, и каждый уходил от нас с таким же добрым выражением лица как был встречен сам. Хотя не один проверяющий и так не мог написать нам плохого акта, так как виртуозности моего бухгалтера и честности всего коллектива не было предела. Киевские эксперты перестали нас вообще контролировать после того случая, когда нагрянули к нам с неожиданной проверкой ночью, и обнаружили, что при снятии остатков товара у нас сошлись даже центы. Вся корпорация по Украине и Киев были в шоке, вся дирекция стояла, что называется «на ушах», от слаженной и честной работы моего коллектива.
Прошло несколько лет. Мы уже потихоньку отдали все долги по кредиторской задолженности банку, рассчитались со всеми поставщиками. Валютного товара к этому времени уже не было, в Украине были отменены валютные операции в магазинах, и мы торговали только развалюченным или рублевым товаром. Последний проверяющий, делавший нам аудиторскую проверку, не выдержав обаяния моего коллектива, который его любезно угощал,  целую неделю, не только чаем и кофе, а и вкусными обедами, честно признался почему он здесь, посоветовал просто закрыть магазин и не портить себе нервы, так как наши дела все равно идут ко дну. Потому, что все инстанции до сих пор получают кучу писем, анонимок и жалоб со стороны новой семьи моего бывшего мужа.
Это была ее месть за то, что ожидаемого результата она не получила от мужчины, который в ее понимании был перспективным товарищем. Он пришел к ней,  с пустыми руками, ибо, как достойный мужчина посчитал унизительным делить с женой квартиру, которую ей дали за отличную работу в органах внутренних дел, машину, которую она сама пригнала за свои деньги с Германии, и дачу, которую за свои же деньги купила и сама строила, без его какого либо участия. И поэтому они решили, что будет справедливым, если они меня сделают нищей.
Но моя борьба была закончена только тогда, когда в день моего рождения в моем кабинете встретились шесть проверяющих из разных инстанций. Это было выше моих сил.
Я сидела в подсобке магазина и горько плакала, в свой день рождения, плакала от безысходности…
 Кто-то уверенно постучал в дверь, а за ней, я услышала голос, такой спокойный, родной и близкий: «Тома пропусти, мне к ней можно» это был мой хороший друг и наставник, которого я любила как своего родного отца, директор троллейбусного управления Иванов Александр Федорович. Ныне уже покойный. Царствие ему небесное. Он как отец обнял меня за плечи, поздравил с днем рождения и сказал: «Ты знаешь, хочу подарить тебе одну историю. В молодые годы работал я на севере и у меня был друг директор металлургического комбината всесоюзного значения. Это предприятие он поставил на ноги, начиная из свай, и проработал на нем руководителем больше тридцати лет. Но вот беда, прокололся на моральной неустойчивости. Жена на него в партком накатала жалобу, что он изменяет ей с секретаршей. И его решили снять с должности и за аморальное поведение исключить из партии, а тогда это было подобно расстрелу. И вот он стоит на парткоме и думает: « Боже мой! За что мне  все это? Ведь я, не видел ни семьи за работой, ни детей, у меня, даже, не было нормального человеческого отпуска, чтобы я провел его с семьей. Я перенес и микроинфаркт на ногах и микроинсульт, и все ради этого завода, неужели я заслужил, чтобы со мною вот так поступали»…
Но машина на увольнение уже запущенна, его должность, была кому- то очень сильно нужна. И он, где то еще с полгода, передавал новому директору все свои дела. А когда все сдал, от всего освободился, решил сам поехать на рыбалку. Просто захотелось побыть, после всей этой «мясорубки» одному. Без всяких,  подхалимов,  льстецов, которые, в своё время, на крючок ему рыбу подсаживали. Без тех друзей, которые дружили не с ним, а с его должностью, а после снятия  с должности, как водится, сразу исчезли. Поехать решил один
И вот утро... над озером дымка, пахнет парным молоком, он сидит в лодке посредине чистого как стекло озера. Видно как плещется, плавает, прямо под ним,- рыба, растут в воде водоросли, слышен скрежет лягушек и свист сверчка. Сельские ребята погнали коров на пастбище - кра - со - та! И вот он сидит в этом уединении, умиротворении и думает: «Господи чего ты меня раньше из этого пекла не выгнал, я бы уже, сколько лет мог наслаждаться жизнью!»»
Это был лучший подарок, который можно было себе представить на тот момент в моей жизни. Он мне действительно был в тему. Всё с этим рассказом, как будто бы пришло к своему логическому завершению. Я последние семь лет, не то что семьи, а света белого не видела, за всей этой гонкой в бизнесе. Мне так захотелось поехать в село к маме, хоть на летние каникулы, пока Сыну в школу идти. Захотелось походить по огороду босиком, выполоть самой, тяпкой картошку, навести порядок на клумбах с цветами, убраться во всех комнатах, коморках, сарайчиках и чуланчиках, ведь мне так это когда то все нравилось и приносило удовольствие. Ведь это была моя любимая дача. Но последнее время там все делали наемные рабочие, которым я исправно платила. И мне так легко стало на душе, что я подняла руки к небу и сказала: « Господи дай мне Свободы!»
Просьбу о закрытии магазина Виталий Дмитриевич принял с таким же пониманием, как и о его открытии. Взяв на себя часть реорганизации. После смерти Григория, он сильно меня поддерживал, потому, что был лично с ним знаком, и очень уважал этого человека. Я от всей души желаю этому удивительному человеку, нашему бывшему президенту корпорации Виталию Дмитриевичу Безносюку, мира, добра и благополучия. А также процветания, его немножко изменившей курс, корпорации, и теперь уже работающей без валютных магазинов, и без того чудесного коллектива директоров, которые в след за мной, тоже разошёлся, в разные стороны, и по -другому называющейся «Укринтур».
Я закрыла свой любимый магазин «Леся», названный в честь моей любимой кошки, который считала своим детищем. Весь коллектив, который остался после сокращений, и себя в том числе, я поставила на биржу труда, директором, которой и был мой замечательный друг и наставник, мой крестный отец в бизнесе, Иваний Николай Анатольевич. Отдохни, сказал он, ты этого заслужила.
Шикарное помещение с эвроремонтом в центральной гостинице города, великолепный кабинет с мягкой кожаной мебелью, элитные товары, солидные и благодарные покупатели, а также неиссякаемые возможности, остались в прошлом.
И я для себя сделала выводы, что добиваясь карьерного успеха, я забыла про экологию бизнеса, вернее сказать я тогда ее еще не знала, которая гласит: «Добиваясь в жизни высоких вершин, всегда помните, что из- за не правильного распределения энергии, вложенную только в свой карьерный рост, можно потерять семью, перестать быть женщиной, или забыть как тебя называют отцом. Ради чего — карьеры? Разве в этом смысл жизни?! Оглянитесь вокруг! Вспомните, когда вместе с любимыми вы наслаждались журчанием воды! Шуршащими под ногами листьями! Звездным и бескрайним небом! Звенящим и живущим своей неповторимой жизнью лесом! Запахом шашлыков! Морской прохладой! Когда последний раз по душам разговаривали друг с другом, когда смотрели своему ребенку в глаза, когда вы смотрели на огонь, и наслаждались, просто, одиночеством, или духовным созерцанием!
 Воздух, вода, земля, деревья, птицы, цветы - это все для вас!»