Япония... душистый воздух...

Япония… душистый воздух чистый –
Рай на Земле; кто б большего хотел?!
На длинном склоне – велосипедисты:
Чуть отставая, паренёк летел,

А впереди неслась его подруга.
Он ей кричал вдогонку: «Эге-гей!»
(Иль как японцы кличут там друг друга);
Вдруг - в небе самолёт. «Энола Гей» -

На фюзеляже надпись показалась.
Глядь – что-то отделилось от него
И долго-долго падало, казалось.
Они, не заподозрив ничего,

На холм въезжая, снова поднажали,
Как будто покоряя горный пик,
И здесь велосипеды придержали.
Тем временем предмет земли достиг,

И гриб возник поверх ярчайшей вспышки.
Ещё никто такого не видал:
Невидимого будто бы мальчишки
Рукой, который злобно всё кидал

Подряд и прочь из самой середины,
Был город в прах рассыпан вмиг и враз.
Немало лет промчалось с той годины,
Но местность та горюет и сейчас,

Детей такое множество утратив,
Родившихся и выросших на ней –
Коль взяться имена перечислять их,
Прошёл бы не один десяток дней…

Гриб муляжом, подделкою казался,
Грибницей почву глубоко разрыв;
И каждого, кто в центре оказался,
Мгновенно, без остатка этот взрыв

В пар превратил; впечатал тени в камень
Умом неоценимый адский жар,
Слизнувший, как дракон, живое пламень,
Весь город уничтоживший пожар.

Толпа других среди огня бежала –
Он, обгоняя их, стремился вдаль;
Обугленное мясо обнажала,
С лиц, стел сползая, кожа, как вуаль.

Тех, кто поодаль был, крадясь бандитом,
Тлетворный дух незримо облучил;
Готовились завидовать убитым
На месте – те, кто дозы получил,

Достаточные только для мученья.
Нашла болезнь и тех ребят двоих;
Попали оба в госпиталь. Леченье
Тотчас же началось, да только их

Спасти уже не мог никто на свете –
Лишь временно ресурсы пополнять.
Невинны и юны, почти что дети…
Была не в силах девочка понять

До смерти через кратких две недели,
Принесшей, думать хочется, покой,
Как сделаться такое, в самом деле,
Могло и чьей безжалостной рукой.

Он умер вскоре, следующим летом,
Всё вспоминая – бледный, без волос –
Оставшийся навеки без ответа
В её глазах «За что?» немой вопрос.