подъезд

Я на Манхеттене, чудесном, (по делу) заглянул в подъезд.
Я удивлён был очень сильно житьём любимых мною звезд.
Ковры, украшенные стены, серьёзный тип при входе к ним!
О! Не взглянув на всяких типов, в подъезд я всё-таки проник.
Проник и был обескуражен, и стилем очень поражён.
Я был в смятение повергнут и вновь и вновь был удивлён.
Я шёл по мягкому подстланью, как вор багдадский. Или нет?!
Я шёл, как будто продвигался ко входу в некий кабинет.
Испуг прокрался мне вовнутрь и сильно очень напрягал.
Я не унял воображенья и ни весть-что воображал.   
Там в кабинете неизвестном ничто хорошее не ждёт?!
Там в кабинете неизвестном незнамо что произойдёт?!
И робость мною овладела и шаг мой сделался короче.
Я был взволнован и подавлен и сократился сильно очень.
Я не готов входить в жилище, следя ногами по коврам.
Я не готов входить в жилище, когда в подъезде так, как там.
Мои привычки в тех подъездах, где затхлость ладану замена.
В тех искалеченных подъездах, где будто битва отгремела.
Где чаще будет пепелище на трёх ступеньках перед лифтом.
Где в диких надписях на стенах стихи убогие без рифмы.

Сегодня меняется кое-что в нашей московской жизни, но ещё нескоро уйдёт "традиция" отношения к местам, которые принадлежат всем и никому, как к не нуждающимся в поддежании в уютном и пристойном виде.