Чародеи. Глава 9

“СЕАНС ЧЁРНОЙ МАГИИ”.

                “Фагот, сладко ухмыляясь, объявил, что
                фирма   совершенно   бесплатно  произво-
                дит обмен старых дамских  платьев и обу-
                ви  на  Парижские  модели  и  Парижскую
                же обувь.”
                М.Булгаков. “Мастер и Маргарита”.

Держа в виду своих очей
Все “ширмы” образов чудесных,
Что дал нам в фильме Чародей,
Заглянем мы за них скорей –
За слово, действия и песни.
На “ширме” этой чётко тень
От дел реальных проступает,
Годам где равен фильма день.
И коль читателю не лень –
Ещё он кое-что узнает.

Да, Сатанеев понимал:
Здесь – не лото, а чуть пошире.
Здесь, как расчёт его сказал,
Сложней, чем Бендер там сыграл –
Сходить с е-2 на е-4.
Он знал, что “счастия здесь нет”,
Что ловкость рук – его спасенье:
Не зря же он пол-тыщи лет
Для достижения побед
Употребил на упражнеья!
Он знал, что суд ему придёт,
И знал свои он прогрешенья.
И тут не просто Новый год,
Тут эра новая грядёт,
Где места нет без очищенья.
И он решил ВП украсть –
Плод коллективного творенья.
Зачем? Чтоб “на коня” попасть,
Употребивши свою власть,
Согласно Мастера ученья.
Ведь если он управит всем
И жизнь в стране наладит людям –
Он вознесётся надо всем
И уцелеет насовсем:
Ведь победителей не судят!

Итак, к началу громких дел,
Что “Перестройкою” назвали,
Никто сказать бы не сумел,
Что ж в экономике хотел
Иметь наш мудрый вождь в финале?
Какую ФОРМУ придавать
ОСНОВЕ ЖИЗНИ у Алёны?
Уж завтра Палочкой махать –
А негде ставить и печать
На документ определённый.
И этот самый первый акт
В цепи событий и явлений
Уж удивительнейший: “Как?!
НЕЗРИМО здесь великий Маг,
Предусмотрительнейший гений –
А не продумана совсем
Деталь важнейшая в работе!
Раз нету формы – ясно всем,
Что не владеем мы ни чем,
А срок указан уж в отчёте!”

Ту форму, новую для всех,
Взгляд Киры видел изощрённый,
Как теоретиков успех:
Там опыт, новой мысли бег
С изяществом определённым.
Поскольку ж делали её
“Под Санину”, то ей, конечно,
И “вожжи в руки”: у неё
В науке кадры – не гнильё
И строй науки человечный.
Но что она могла сказать
В науке, ей до селе чуждой?
Ну, там Шмелёв статеек пять
Успел вначале написать,
Леонтьев, бывший “наш”, про нужды
Алёны знавший кое-как
И всё кивавший на Попова.
Да, Харитоныч не дурак,
Да только с практикой никак
Его не связывалось слово.
Поспешный планчик в “Дней  пятьсот”
Кой-как ребята накропали –
По старым рельсам путь вперёд, –
Но только всякий признаёт:
Изящным было то едва ли.
Поэтому из “чертежей”
Остался неопределённый
Значок из призрачных огней
По воздуху (не на стене!)
От милых пальчиков Алёны.
Но – “ не магистр” Остапыч наш:
Из дыма общих рассуждений
Не то, что формы вернисаж,
Не создал бы и “Карандаш”,
Что “создал” самозванный гений.
Но Анатольевна была
Готова к оным затрудненьям –
И в помощь Саниной дала
Подмогу, мощну, как скала –
Зам. по науке с порученьем.

И тут нас снова “чудеса”
С Волшебной Палкой ожидают:
Наш Киврин, гордость и краса
Науки, рвётся в небеса,
А к Палочке – не приступает!
Не меньше Киры знает он
И срок, и важность порученья,
Но… “чуйствами” он увлечён,
Как юноша. И отключён
От сей задачи выполненья.
Не меньше Саниной самой
Он в форме заинтересован,
Но… чем же занят, боже мой?
Интрижкой с Саниной пустой:
Он, видите ль, ей “очарован”!
И выпускает он из рук
В работе инициативу:
Пусть всё огнём горит вокруг –
Его влечёт любовный круг
Волшебный с Кирою строптивой.
Здесь удивительный набор
Из безответственности дикой
И сердца мук, что “ухажёр”
С “невестой” вылил в разговор,
С ответственностью превеликой!
Но если нам состыковать
Чудное это поведенье
С тем, как он начал выступать,
Чтоб форму не забраковать –
Не будет уж у нас сомненья:
Всё та ж игра “под дурачка”,
Под легкомыслие влюблённых.
Но видно здесь, что “с кондачка”
Не делал он и пол-шажка,
А бдил вполне определённо.

Алёна ж “мелочи” такой
Значения не придавала:
“Тут чувства бурные рекой,
А вы мне с палочкой сякой”
Вот мне забот не доставало!”
И предалась она мечтам,
Ту песню слыша в телефоне:
“Какая форма ещё там?
Магистр пусть всё устроит сам” –
Ведь Ваня сохнет по Алёне!
Коврову же – не до “любвей”:
Часы летят, не уставая,
И вот, в поту спины своей,
Он резво носится за ней,
Из “мечт” Алёну извлекая.
И в темпах бешенных Виктор
Заводы быстрые возводит.
За высоченный став забор,
Традиционный до сих пор
Товар Российский производит.
И тыча пальцем в циферблат,
Он на Алёну смотрит зверски:
“Все сроки бешенно горят,
А твой влюблённый адресат
Щебечет там по пионерски!”
Вот так ОРГАНИЗОВАН БЫЛ
В работе с формой перерывчик:
Никто там долга не забыл,
Но знали: Сатанеев бдил –
И шанс не упустил свой живчик.

Сатанеев понимал –
И не хуже Шемаханской, –
Что прогресса мощный вал
Спать в работе не давал
В неге на подушке ханской.
Технологий раз расцвет
Был уж информационных –
Глупо делать, что сто лет
Потрясало белый свет
Битвой фирм разъединённых.
“Значит, форме придавать
Нужно важное значенье.
Должен соответствовать
Строй, что будем создавать,
Современному движенью”.
И сказал он нам про “-изм”
В пятьдесят седьмом ответе:
“Будет не капитализм
И не наш социализм
На Руси, а нечто “третье”.”
Правда, судя по всему,
Он и сам не разбирался –
Что за “третье”, почему
Делать предстоит ему? –
И вникать не собирался.
В их кругах не знал никто
“Еоргафию”-науку:
“А извозчик-то на что?
Прикажу – и будет то,
Что хочу, любую штуку!”
Он, видать, и “приказал”,
“Карлик” злой и башковитый,
Чтобы “вожжи” кто-то взял.
А в “извозчики” попал
Аж сам Мастер знаменитый!
И “маршрут” наметил он
Ровный, гладкий, безопасный,
Чтобы барин-Аполлон
Проскользнул между времён,
Как по Аннушкину маслу!
А “генплан” на все года
Очень прост, коль помнят люди:
“Тайно влезть (когда – куда);
Тайно слямзить (что когда);
Третий пункт – “Там видно будет”.”

И он, как всегда, прихватив
С собой Ломового Тарана,
Пошёл прямиком по пути
Того “генерального плана”.
Обрадовавшись, что никто
Ему на пути не мешает,
Он “влез” в дело тонкое то,
На “третий свой пункт” уповая.
И “лично стал руководить”,
Творя “ПОД СЕБЯ” механизмы,
На Брыля Фому наводить
Свои социальные призмы.
Да так, чтоб с одной стороны,
Легко было властью встревать той
В законы, какие нужны:
“Чего бы ещё пожелать-то?”
С другой стороны – чтоб никто
Не видел те тайны пружины,
Легко чтоб их спрятать потом
“В рукав” аппаратной машины.
Вот нас и давил “Карандаш”
Огромный тот “Для резолюций”,
С которым чиновник был наш
И требовал денег на блюдце.

                «О целях судите по результатам».
                Э.Радзинский. «Сталин».
                «По нашим законам честно можно только
                умереть».
                Б.Н.Ельцин.
И, украв ВП, он сел,
Не помедливши минуты,
На «такси» и полетел
К новым чудесам.
Вот вам краткое, друзья,
Описание «маршрута»,
Где «таксист», как вижу я,
Был Булгаков сам.
*   *   *
Был у нас социализм –
Лопнул он благополучно.
«Что ж, друзья, капитализьм
Будем возрождать!»
Главный политэконом,
По теории научной,
Стал А.Смитовским трудом
Власти убеждать.

И с намереньем благим –
Появился «класс чтоб средний», –
Всем позволено самим
Бойко богатеть:
«Всё, что сможешь, укради.
От станка хоть болт последний
Ты продай. Что впереди –
Незачем смотреть!»

И тотчас директора,
Не слыхавшие про Смита,
Стали с ночи до утра
Возводить дворцы.
Не платили ни за что:
Газ, зарплата – всё забыто.
Не отстал из них никто –
Что за молодцы!

Тотчас, как из-под земли,
«Чары» выросли, Мавроди.
За халявой строем шли –
Знамя впереди.
Деньги кровные отдай
За «надёжнейшие» (вроде…)
Акции – и каравай,
Рот разиня, жди.

Этот их иллюзион,
Как положено кончался:
«Голых баб» был миллион –
Слёзы там и смех.
Тот же, кто всех обобрал –
Сразу в Думе оказался:
Он оттуда обещал
Всем «своим» успех.

Вот тебе и «средний класс»
Из Гусинско-Березовских!
Так они мотают нас
Прямо до сих пор.
Ах «извозчик», ты – нахал!
Хорошо людей Московских
Изучил ты, глядя в зал,
Как твой Чёрный Вор!

«…Дальше на «маршруте» том
Вот такая «остановка»:
Ты на головы дождём
Ваучеры брось.
Твой Чубайс – на всё мастак:
Всё устроит очень ловко.
О-го-го! – поверят как!»
Так всё и сбылось.

И писал «буфетчик-герр»
На своём «ларьке-буфете»:
«Покупаю ваучер!»
(Долго чтоб ты жил!).
Но вело меня чутьё:
Обменял бумажки эти
На костюмчик и бельё –
Лучше всех «вложил»!

Ведь написано на сей
«Государственной» бумажке:
«Средство НЕ для платежей!
Только на обмен 
Лишь на акцию одну!»
Ей цена равна какашке.
Так надули всю страну
За один момент.

И зачем ваучера
Принимать, коль нужен доллар?
Даже рупь бухгалтера
Бросили считать.
Вместо хлеба – сникерса,
Вместо пива – кока-кола.
Вот такие чудеса
Сделал …твою мать!

И директор ни один
Не принял бумажки эти.
Скрылся новый господин
За большой забор:
«Мало ль что купил ты там!
Я за это не в ответе.
Приходи с деньгами к нам –
Будет разговор».

«…Но чтоб это укрепить –
Говорит «таксист» лукавый, –
И попытки отшибить
Ваучер принять –
Ты ОТЧЁТНОСТЬ ОТМЕНИ
С производства, как отраву,
Песни пусть орут они
Хором, так сказать!

Слушай дальше – молвил он,
Тот «таксист» жуликоватый. –
Коль кто скажет: «Аполлон,
Братец, ты не прав!» –
Ты его разоблачи
Всевозможным компроматом.
Не стесняйся, не молчи:
Много там «забав»!

С дураков-«конферансье» –
Комментаторов от прессы, –
«Головы сорви» – досье
Каждому подай:
«Не забыт из вас никто!
Государства интересы
Всё учли». И вот потом
Смело заявляй:

«Удалось построить вам
Это общество крутое:
Честно можно нынче там
Только умереть!»
И пока ты будешь здесь –
Будет время золотое
Для жулья. Так мир их весь
Можешь в прах стереть».

Вот такой здесь результат.
Значит – цели здесь такие!
Возопил электорат:
Встала вся страна!
На «конка» злодей попал –
Но летят всё дни лихие,
Долог путь. Так сей наш «бал»
Правил Сатана.
    
                “Здесь никто ничего не делает даром, –
                намекнул   серенький   человечек  с  цини-
                ческой   усмешкой.  –  Ни  старики, ни мо-
                лодые.   Ни   воспитанные,   ни  хамы.  Ни
                образованные, ни игнорамусы…”
                А. и Б.Стругацкие. “ОЗ”.

По что ж так случилось, что наш Сатанеев
Заместо коня вороного, попал
На крышу с коньком? Расскажу, как сумею,
На сколько логичен был этот финал.

Похитив ВП, Сатанеев прилежно
В СВОИХ интересах стал ею махать:
Открыл западню голосок ему нежный,
“Извозчик”-таксист стал ему помогать.
Что люди не любят, когда их “имеют” –
На это ему, как всегда, наплевать.
Он смело взобрался народу на шею –
И стал он Алёной своей управлять.
Взмахнул он ВП – и волшебная сила
С инерцией страшной его понесла.
Но тут “еоргафия” и отплатила
За то, что не ведал он эти дела.
(Нельзя исключать то, что Мастер нарочно
Подстроил капкан ренегату, как “дар”.
Он всё рассчитать мог: он Мастер был точно.
А тот не узрел сей смертельный удар.)
Всё выше и выше его возносила
ВП – он земли уже не ощущал.
И тут вдруг вмешалася странная сила –
“Родная”, которую сам создавал.
“Транслятор” его – Сатанеева слуги, –
Не пошевелят даже пальцем “за так”.
А тут надо слугам синеть от натуги.
“Задаром работать? Да что ль я дурак?”
И слугам платить приходилося круто:
Кому-то – Газпром, а кому – МПС,
Кому – прокурорство, Роснефть, а кому-то –
Сам Ключ от ВП – эту РАОЕЭС!
Да мало того: этот наглый “холуйчик”,
Почувствовав силу, совсем обалдел.
Забрав в свои руки означенный Ключик,
Престранную штуку себе захотел:
“Создай, – говорит – у народа стремленье
К тому идеалу, что я СОЧИНИЛ
В “Что делать?”. Желаю до самозабвенья,
Чтоб эти идеи народ полюбил!”
А сам Сатанеев слегка удивился:
“Здесь что, чудеса за наличный расчёт?
Изрядно ж мне встал ЕГО “КОНЬ”! Как я бился,
А власть, как водица, меж пальцев течёт.”
А силы несли, не смотря на стенанья,
На рёв Сатанеева, звон от “стекла
Окон” государства. Смутив все желанья,
Одна только мысль в голове и была:
“Ну что ж, когда стану Директором скоро,
Поставлю вопрос – и “братву” приструню”.
Но он не успел ни расправиться с вором,
Ни новое сделать “на кухне меню”,
Поскольку “транслятор” его – уголовный,
Он – вне категорий идеи ВП.
“Извозчик” запутал его безусловно,
Повёз по старинной звериной тропе.
Он жертвою пал своей старой системы,
Которой всю жизнь свою делал дела.
Не мог без неё он решать все проблемы,
Она ж – по другому служить не могла.
А “кучер”-Гермес – БОГ воров и торговцев!
Уж лучше его психологию их
Не знает никто. И куда эти “овцы”
Затащат страну, знал он лучше других.
События далее вскачь полетели.
Как только Алёна к Ивану “пошла”
И выбрала в Думу его в самом деле –
“Э! Э!” – закричал он и ринул в дела.
Но бдил и Ковров – и устроил подножку,
Сказавши с ехидцей ему: “Отдохни” –
Скандал у Газпрома, что тлел понемножку,
Вдруг вспыхнул – до неба взлетели огни.
Он “на пол упал” – и ВП улетела:
Премьер его, жулик, оставил свой пост.
Он к ней потянулся, желая, чтоб дело
Замялось, затухло, не встало бы в рост.
И власть подперев рокировкой ладейной,
“Фигуру тяжёлую” двинул вперёд –
Разведчик его и министр инодельный.
Но Виктор ВП “отфутболил в народ”.
И ВЫНУЖДЕН был он назначить премьером
Того, кто “не узнанным в маске” стоял…
Вот так и закончилась эта карьера:
“Невеста” ушла, весь изодран, скандал.