Постельная сцена

Он держал ее крепко в объятьях. Хруст костей говорил о силе его чувства. Но самое интересное, что она, пытаясь слиться с ним, тоже не осталась в долгу:
oстрые коготки протаранили мочки ушей и висели на них, как гроздья.
Прокушенная щека говорила о неукротимом животном чувстве, которое она пыталася сдержать до поры времени, сдавшись лишь когда стали разрываться ее суставы и внутри ее зажглось солнце, пронзительно проникшее в нее столь стремительно, ей уже захотелось умереть от счастья.
Кровь, стекающая на пол от острых женских зубиков скоро проникла под давно разошедшиеся паркетины и сквозь дыру потолке через в люстру стала капать на супружеское ложе соседей.
И они проснусись, как акулы и тоже набросились друг на друга, как два коршуна, терзая тела друг друга с какой-то безжалостной кровожадностью.
Cладострастный скрип их кровати разбудил соседей этажом еще ниже.
И скоро уже весь дом трясло от любовного землетерясения, словно на свете ничего не осталось, кроме животного чувства притяжения полов.
А над всей этой вакханалией стоял отчаянный крик не вовремя разбуженных детей, родители которых забыли, что кроме принадлежности к определенному полу еще несут гордое звание воспитателей подростающего поколения. А на крыше буянили коты. Им не хотелось отставать от людей, ведь животные, находящиеся рядом с людьми, всегда очеловечивались.
А поэт, живший где-то среди этого муравейника квартир, посмотрел на пустую бутылку каберне, тяжело вздохнул и сняв трубку, позвонил самому себе. Он сказал только одно слово: "Приезжай!"