От трудодней в шабашники беглец

Басовая струна виолончели
Напомнит об отце, напомнит об отце…
Он мастерил нам детские качели,
Он страх и сила был в одном лице.
Потом, потом  мне стало, стало ясно,
Что Зевс для греков был почти такой.
С ним спорить было очень уж опасно.
Он спор решал тяжелою рукой.
Ни демократии, и ни свободы слова -
Не ночевал в моей семье покой.
Хвалил подливу в городской столовой,
А борщ критиковал, как будто он не свой.
Его столярка пахла стружкой, порохом.
Там самогоном пахло, табаком.
Теперь мне это очень-очень дорого -
Хатынка та с печуркой, с верстаком.
Да, время зализало и омыло раны.
И все понятнее, понятнее отец,
Не любящий колхоз, весь пьяно-хулиганистый,
От трудодней в шабашники беглец.


Рецензии