Всеми фибрами...

Не обелит дифтонгом дифирамба
                амфибий Феб,
его эфеб скандирует: “Caramba!”
                из Санта-Фе.

Мы на софе, на фоне одалисок
                и лебедей,
ну что за быт, сплошной и пошлый список,
                не для людей.

Твоих идей просоночная ересь
                рассудку брешь,
сними чепец, в кувшине киснет херес,
                глотни, поешь.

Поёшь ты лишь, когда двоякодышишь,
                попарный “соль”,
в кладовке писк, отыскивают мыши
                крупу и соль.

Опять фасоль, четвёртый год окрошки
                напрасно жду,
девятой жизнью не рискуют кошки,
                топясь в пруду.

Вот твой фасон, бобовые, трясина,
                болотный дух,
ведь ты желала не отца иль сына,
                но сразу двух.

Не вожделей бесплотных в дециметре
                от полыньи,
проси у бога ботики на фетре
                и бок свиньи.

Когда не даст, обзаведись ботвиньей,
                поймай форель,
неси в зубах повинной мордой свиньей
                мою свирель. 

Сольёмся вновь, болот дремотных фея,
                о ком жалеть,
довёл прохожий до беды Матфея,
                подай желе.

Я возлюблю коллоидные ложа,
                сопливость, дрожь,
как с ними ты в известном месте схожа,
                ведь в слизи ложь.

Не полагай, а положи на место,
                надень пальто,
ты для тритонов дева и невеста,
                а мне никто.

Не стой столбом, бери ведро и тряпку,
                займись трудом,
покуда я заполню эту папку
                за тем прудом.

Не фыркай, выпь, я деятельный лодырь,
                мой дар тюрьма,
тебе ль роптать в кикиморовы годы,
                всё кутерьма.
 
Светлеет шёлк, Феб запускает утро
                для травести,
опять скребётся в дверь мою лахудра,
                решил впустить.

Откуда пудра, кто дружок, чьё имя
                таскает он,
как он попал стараньями твоими
                на твой балкон.

Не виновата, как всегда, а, впрочем,
                часы текут,
пока себе мы головы морочим
                и простаку.

Где tempus fugit ласковой глиссадой,
                не до цепей,
спеши, греши, успей пройтись по саду
                да сок допей,

торгуй, блести, воруй, свисти, взвиваясь
                как флажолет,
лоза под солнцем образует завязь
                для божоле.

Божок всех фибр, слоистый и упругий,
                волокна, пресс,
армируй грудь твоей моей подруги,
                коль в спальню влез.


Soundtrack: Menahem Pressler, F. Chopin, Mazurka in f-moll, Op.7 No.3.