Так должно, наверно, быть

Задумчиво и грустно вечереет.
Завыл сиреной катер вдалеке.
Я плюнул на нанизанного червя
И утопил оплеванным в реке.
Клюют и красноперка, и сорожка.
Не рыба - объеденье.
Правда, кот?
Глаза мои прикрыли две ладошки.
Я понял - чьи.
Молчу.
На сердце - лед.
 
- Смеркается, - чуть слышно
И с кислинкой
Она сказала, словно ни о чем.
"Как ангелок. С рождественской картинки,"-
Подумал я, взглянув через плечо.
"Расправить крылья - тотчас бы взлетела!"-
Вслух насмехаться очень не хочу.
Лед в сердце тает.
Плохо! Плохо дело!
Я мокну изнутри.
Упрям - молчу.
 
- Ты правда уезжаешь или враки?
- С чего взяла?
- Да люди говорят...
В глазах как-будто два свечных огарка
Колеблющимся пламенем горят.
Я хмыкнул...Я не знал: что ей ответить.
Хотелось встать,
Приблизиться,
Прижать...
Как ласково
Перебирает ветер,
Невидимый для всех,
За прядью прядь!
 
- Святого строишь?Без борьбы сдаешься?
  Зачем ты вообще явился к нам?!
Я слышал крик души ее истошный
Сквозь хаотичных мыслей шум и гам.
- Твой муж - мой друг,-
Сказал я через силу.
- И что?
- И все.
- Какой же ты дурак!
Я справился. Сидел как олух сиднем.
Сжав прихоть в воли жилистый кулак.
 
Как ил со дна, в груди вздымалась жалость.
"Пускай уйдет! Не то с ума сойду!"-
Подумал я, сопя и раздражаясь
На строящую козни мне Судьбу.
- Ты слышишь или нет?! Я его брошу!!!
Ну, что, Судьба? Довольна? Развлеклась?
Кто знает тот поймет:
Как это сложно
За шкирку чувства взяв,
Тащить на казнь.
Остался сам с собой во тьме кромешной.
И скоро стало нечего курить.
Мой милый, навсегда чужой, Подснежник!
Как есть, так и должно,
Наверно, быть!